| ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА | СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА |
Глава 29
Чем больше проходило времени, тем более Хана задумывалась, реальна ли папина мечта. Да и вообще – разве нет в Европе замечательных юношей? Ведь в Литве столько ешив, да и в Польше хватает.
Поехать одной в Землю Израиля, путем, устланным препятствиями. Быть одинокой, далеко от всех близких людей, зачем? Для чего? А что будет с ее великим планом, быть учительницей для еврейских девочек? Ведь там, насколько ей известно, нет ни одной школы системы “Бейт Яаков”, а ученицы в Ломже так ждут ее! И Шейндл…
Как сладко быть маминой девочкой, жить простой жизнью, текущей, как река, и быть нежным цикламеном в тени скалы. Приятно быть и скалой, дающей свое покровительство и тень одинокому цветку. Но сейчас – сейчас она уже не цикламен и не скала. Она, скорее, птица, желающая построить гнездо, и ищущая подходящее дерево.
В итоге усталость одолела Хану, и она заснула.
А в царстве снов возможно все: маленький домик в Иерусалиме. Муж – талмид хахам (мудрец Торы), для которого Тора – это весь его мир, и для нее (Ханы) самой, Тора – это весь мир. Запах вкусного обеда, накрахмаленная скатерть и утренняя молитва у Стены Плача. Папа с мамой живут совсем рядом, и Шейндл стучит в дверь, узнать, как дела.
Утром Хана была более спокойна, и мама постаралась объяснить ей, почему именно Ареле:
– Папа очень боится сватов. В юношестве он чуть не обручился с больной девушкой из-за недобросовестного и хитрого свата.
Когда ты родилась, папа смотрел на тебя, взволнованный и счастливый, а потом сказал мне с потрясающей серьезностью: “С сегодняшнего дня я начинаю искать ей жениха. Ты поглядывай, ищи невесту нашему Исраэлю, а я – жениха Хане…” Он говорил это абсолютно серьезно. Да и на протяжении лет, когда ты росла, он всегда утверждал: чтобы знать правду, нужно проверять на всех фронтах: отношение к пожилому человеку на улице, почитание родителей, поведение в синагоге. Он тихо наблюдал – и не только за Ареле, но лишь Ареле ему понравился безоговорочно.
Хана внимательно слушала.
– Но где же будет свадьба?
Мама легонько вздрогнула. Ой, Ханочка начинает привыкать еще раньше, чем она сама. Неужели так все и будет? Неужели Ханочка будет стоять под хупой в Святой Земле, а она останется здесь – плакать и рисовать в воображении белоснежное платье и звук разбитого бокала?
– Папа говорит, что все зависит от тебя. Мы не сможем поехать туда, достаточно мы пережили, да и там подстерегают опасности. Аарон будет готов приехать сюда, чтобы жениться, а потом вернуться с тобой в Хеврон, но он готов и к другому варианту.
Хана почувствовала себя маленькой девочкой, задающей воспитательнице раздражающий вопрос, ответ на который она знает сама:
– А какой другой вариант?
– Другой вариант – это избавить такого замечательного жениха от дорожных перипетий и отправить тебя туда, чтобы начать жизнь с самопожертвования ради Торы и учащих ее…
Хану снова охватил страх:
– Мама, а если… если я приеду туда, и почувствую, что… что этот прославленный юноша мне не подходит?
Такую возможность ханина мама даже не брала в расчет:
– Ты думаешь, что постоянное наблюдение в течение чуть ли не десяти лет недостаточно? Ты думаешь, что бросишь на него взгляд и сразу же обнаружишь то, что чего папа не замечал все эти годы? Нет, Ханочка, нечего и говорить: он – твой. Ты только должна решить, где будет стоять хупа…
Хана подняла глаза и встретилась взглядом с мамой. Ее глаза были влажными.
Девушка вдруг подумала о маме. О маме и папе. Больше двадцати лет растить ребенка. Качать его люльку по ночам, менять компрессы на пылающем лбу, зашивать дырки на платье, кормить из ложечки, заботиться о заработке – чтобы было на что купить еду и одежду, укрывать вторым одеялом в холодную ночь, утешать, когда он обиделся, поддерживать и ободрять, когда упал, молиться и плакать, чтобы вырос хорошим евреем, снисходительно относиться к детским шалостям, находить путь к сердцу подростка… Как можно отказаться от радости и вознаграждения? Преодолеть бушующие чувства и действовать только в соответствии с тем, что самое хорошее и правильное?
Только, когда пролетит еще несколько дней, и еще несколько моментов прояснятся, Хана задаст этот вопрос отцу, и удостоится еще одного совета на дорогу. Бесценного совета:
– Знай, Ханочка, с того дня, когда я стал отцом, я стал постоянно повторять себе важное правило: когда мы, как родители, даем детям, мы даем им не так, как другим. Когда человек дает что-то, он ожидает ответного дара. Даже когда он дает щедро и с желанием, он все равно ждет, хотя бы подсознательно – благодарности. А чувство благодарности – это как путы для получающего. Он ощущает себя узником дающего, и ждет мига, когда уже сможет воздать ему за добро, и освободиться от этого мучительного долга. Когда же речь идет о ребенке, это ощущение обязанности может быть вдвойне плохим.
Уважение к родителям – это Б-жественный закон, и не связан с тем, насколько родители заботятся о ребенке. Даже тот, кто не получил от них ничего, обязан уважать их. Но ребенок, который должен поскорее лечь спать, потому что “мама весь день трудилась для тебя!”, может однажды сказать себе: “Замечательно, когда я вырасту, я буду справляться сам. Мама не будет трудиться для меня, и я не буду ничем ей обязан”.
Когда родитель дает, ожидая и надеясь получить что-то в ответ, это может доставить ему столько горя, страдания и разочарования! Когда родитель подчиняет всю свою жизнь ребенку, последующая досада может нанести и ему самому, и ребенку смертельную рану.
Задача родителя, доченька, – это исполнять его функцию, растя и воспитывая ребенка, помнить, что все – во славу Всевышнего, и чувства в любом случае играют вторичную роль. Когда думаешь об этом и постоянно твердишь себе это правило, можно преодолеть множество передряг. Можно продолжать вкладывать, даже когда результаты практически не видны. Можно с большей легкостью пережить разочарования. Чувства подчиняются разуму, у них есть мера и вес. Разочарование не превращается в твой личный провал. Можно давать и дарить без расчета “а что я получу в ответ”, и, в той же мере, можно поставить границы и ограду дарованию.
Поэтому, Хана, сейчас, когда мы думаем и чувствуем, что наша задача – отправить тебя в Землю Израиля, мы уже натренированы набираться душевных сил, чтобы контролировать бурлящие чувства и, как всегда, выполнять свою миссию.
Учительница Хана много училась у своих учителей и учительниц, но, тем не менее, эта идея была для нее новой – и проникающей в самое сердце.
Да, даже родитель не может плыть по течению чувств и любви. Нужно учиться, слушать, следить, строить плотины, уравновешивать эмоции и постоянно сверять свой путь с компасом добра, цели, миссии.
“Я тоже, – неожиданно поняла Хана, – должна и могу действовать так. Это трудно, это очень нелегко, это требует много сил, но когда делаешь то, что нужно, появляется прилив особых сил, да и ощущение, что ты довольна собой, которое приходит позже, становится зарядом энергии, который помогает тебе продолжать так же все дальше и дальше”.
| ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА | СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА |
