21 – Пробуждение – часть 5

У самой Сони было сразу три имени прямо с рождения. “И все они одинаково точно отражают мою суть!” любила повторять она в шутку. София – мудрая. Шейна – красивая. Ну, и, конечно же, Соня. Просто Соня. То, что мудрость была греческой, а красота – еврейской, Соню мало смущало. Честно говоря, она об этом практически никогда и не задумывалась.

Вообще-то со стороны могло показаться, что имен у Сонечки – намного больше. Соня с улыбкой вспомнила, как перед началом первого в ее жизни учебного года, папа решил отправить их с мамой на курорт. “Чтобы поднабраться сил?” -подмигнула мама. “Чтобы подсластить пилюлю!” – “подыграл” папа в характерном для него стиле.

В купе напротив них расположилась похожая пара – мама с сыночком чуть постарше. “Кирилл”, – представилась их попутчица за своего сына. “Соня”, – представилась мама в ответ. У Кирилла с собой оказался походный набор шахмат-шашек, у Сони – тайком припрятанная колода карт. Так что ребята практически сразу нашли общий язык и общие занятия, поглотившие их на весь путь. Только периодически мама подзывала Соню к себе: “Лялечка! Хочешь яблочко?”, “Светик ты мой, может, угостим Кирилла конфеткой?”, “Ах ты, моя любочка, опять проиграла? Ничего страшного! В жизни всегда есть шанс отыграться”. И только один раз, когда Сонечке-таки удалось отыграться, и она победоносно показала Кириллу язык, мама с укоризной выдавила: “Ну, Соооня!” “Мммм… Это у вас, евреев, так принято – давать детям двойные, тройные имена? Ляля, Люба, Светлана …” – поинтересовалась мама Кирилла на прощание. Что ей ответила мама, Соня не помнила. А, может, и не слышала. Обратно они возвращались в плацкартном вагоне…

А затем, спустя несколько лет, готовясь к судьбоносному пути домой – в дом души каждого еврея, в землю, текущую молоком и медом, пропитанную слезами, и потом, и кровью, и вечностью, и мечтой – Соня решила, что пришло время отбросить все наносное и стать самой собой. Там, в такой родной, хоть и такой далекой стране все будут звать ее только Шейной. Пускай ее официальной визитной карточкой всегда считались проницательный ум и мудрость Софии! Пускай ее любимым местом всегда была мягкая перина, на которой она-соня могла свернуться калачиком, укрывшись пушистым, как облачко, одеялом! Настало время проснуться! Открыть дверь настоящей еврейской красоте! Уподобиться прабабушкам Шейнам с обеих сторон, в честь которых ее так дружно назвали родители!

“Софи?” – по-дружески похлопала новую ученицу израильской школы по плечу ее бессменный директор Далья Манор. Сонечка робко замотала головой: “Шейна”. – “Шейна?! – на лице у бывалого директора читалась целая гамма-палитра неподражаемо невыразимых чувств. – А, это такое “русское” имя! – догадалась (или, может, что-то смутно вспомнила) она. – Так ты не хочешь быть Софи?” – “Шейна!” – проявила несвойственную ей на людях настойчивость Соня. Далья мудро решила не перечить, не осложняя лишними трудностями и без того не самую легкую абсорбцию вчерашних детей, которым предстоит взрослеть в совсем другом мире.  Так Соня окончательно стала Шейной.

Хотя нет, не совсем. Все родные и близкие продолжали называть ее по-домашнему “Соней”, и Соня им не перечила. Наверное, не так-то легко отбросить все наносное. А, может, оно и не имеет смысла? А, может, вообще не такое оно и наносное? Как бы то ни было, порой Сонечка немного жалела, что свое еврейское имя она себе выбрала как бы не совсем сама. С другой стороны, это  – совсем немного – позволяло ей чувствовать себя – совсем чуть-чуть – уникальной на фоне всех этих Ань, превращавшихся в Хан, Юлей-Юдит или Юлей-Яэль и бывших Миш, автоматически бравших себе имя “Михаэль”. И тут Соня вновь не смогла сдержать улыбку: “ее” Михоэля звали… Виктором.