Глава VI
В городе Гельмсштадте, расположенном в 25 милях от Гильдесгейма, проживал некий реб Мойше. То был университетский город, и поэтому евреям жилось там неважно. Поэтому реб Мойше был выслан из Гельмсштадта, уехал в Померанию, и каким-то образом добился права проживать в Штетине.
Там он раздобыл охранные грамоты от влиятельных лиц, а также патент на чеканку монеты – во всем Штетине одному ему было дано право чеканить деньги. В патенте были оговорены вес монеты и ее покупная стоимость, а следить за чеканкой правительство назначило своего контролера.
Но Мойше Гельмсштадту не хватало собственных средств для такого масштабного предприятия.
Он написал моему мужу и, приложив свои охранные грамоты, спрашивал, не возьмется ли тот обеспечивать монетный двор серебром, и если да, то он предлагает мужу войти в долю и получать часть монет и всех драгоценностей, приобретаемых или продаваемых монетным двором.
Штетин был крупным городом. Уже более ста лет в нем не жил ни один еврей, но много евреев бывало там проездом. Они приезжали, чтобы по низкой цене закупать жемчуг и драгоценные камни. Здесь же драгоценные камни можно было с выгодой продать.
Муж считал, что «дриттель» (монета достоинством в 1/3 талера) сулит немалую выгоду. За сто тысяч штетинских дриттелей охотно давали почти столько же, сколько за новые дриттели Люнебурга и Бранденбурга.
Поэтому муж написал реб Мойше, что если это серьезное предложение, то он готов стать его партнером.
Прежде чем обосноваться в Штетине, реб Мойше несколько лет жил в Берлине, где он многим задолжал. Но мы, увы, об этом ничего не знали. Правда, было известно, что больших средств у него нет, но мы учли, что обосновался он в крупном торговом центре, обзавелся отличными охранными грамотами, так что перед ним открывалось широкое поле деятельности – практически вся страна. Он и еще десяток таких, как он, смогли бы обеспечить себе богатство и видное положение. И лишь намного позже мы узнали о его долгах – к большому ущербу для нас, как вам станет ясно в дальнейшем.
Мы направили в Штетин сына Натана, которому в то время было лет 15, чтобы он, так сказать, присматривался к делу. После чего начали отгружать Мойше серебро в больших количествах, а он уже передавал это серебро на монетный двор. В обмен он присылал нам штетинский дриттель, который мы немедленно продавали на бирже.
Эти сделки приносили хорошую прибыль – порой два процента, порой чуть больше или чуть меньше, в зависимости от курса обмена. Мы также получили от Мойше несколько партий жемчуга – тоже прибыльного, и в общем были очень довольны.
