Глава VI
Получив это известие, мой муж заболел от огорчения. Тревога и страх совсем подкосили его. Он и раньше был болезненным человеком и сильно страдал от подагры. Этот новый удар совсем прибил его к земле.
Сын его рабби Шмуэл принял меры, чтобы отец ни в чем не нуждался, посылал ему все, что требовалось, а своему агенту в Меце приказал обеспечивать его всем, чего он ни попросит; но все эти заботы не помогли отцу поправиться. Рабби Шмуэл прислал ему врача, пользовавшегося отличной репутацией. Врач пробыл у ложа больного несколько дней, испробовал все свои снадобья, но уже после первого осмотра он сказал, что его пациент – не жилец на белом свете, и дальнейшие события подтвердили его прогноз.
Всемогущий взял его к себе навсегда, и несомненно, он пребывает с Ним в раю. (Серф Леви умер 24 июля 1712 года)
Муж долгие годы был парнасом еврейской общины Меца, порой рисковал жизнью, защищая общину, я могла бы многое написать на эту тему, но не считаю нужным.
Он вкусил вечный мир, а меня оставил один на один с заботами и огорчениями.
Глава VII
Из суммы, оговоренной в моем брачном контракте, я получила очень мало, менее трети причитавшегося.
А как быть потом? Я решила положиться на Всемогущего Б-га.
В то время я жила в доме Ишаи Вильштадта – доме, когда-то принадлежавшем моему мужу, где я рассчитывала жить до конца своих дней. Собственно говоря, реб Ишая в свое время заверил меня, что я могу это сделать. Но когда муж умер, а Ишая Вильштадт вернулся в Мец с женой, детьми и всем своим имуществом, я была вынуждена покинуть этот дом (младшая дочь Глюкели позже вышла замуж за его сына. – Прим. ред.).
Я не знала, куда идти. Оставаться со своим зятем Мойше Крумбахом я не могла – его дом все еще не был построен. Поэтому положение мое было очень затруднительным.
Наконец, некий Яков Марбург разрешил мне пристроить к его дому крохотную мансарду. В этой мансарде у меня не было ни очага, ни трубы. Готовить еду приходилось на его кухне, а в долгие зимние дни греться у его очага. Но когда подходило время ложиться спать или когда по каким-либо другим причинам мне надо было идти наверх, в свою комнатку, куда вела лестница в 22 ступеньки, это было так тяжело для меня, что, щадя силы, я обычно отказывалась от своего намерения.
Однажды, когда я болела – это было в месяце Тевес 5475 года (январь 1715-го), меня навестил мой зять Мойше, который стал настаивать, чтоб я переехала к нему.
Он хотел устроить меня в комнате на нижнем этаже, чтобы мне не приходилось взбираться наверх. Но я отклонила его предложение: у меня было много причин не хотеть когда-либо оказаться на иждивении детей.
Однако в создавшемся положении я бы долго не выдержала. В тот год в Меце жизнь была очень дорогой, а мне приходилось нанимать женщину, чтобы за мной ухаживала. К тому же я была бременем для еврейской общины, помогавшей мне материально. В конце концов я сдалась и переехала в дом зятя.
Это было в 5475 году (1715), я пишу эти строки в месяце Тамузе того же года. Мои зять и дочь – да продлит Г-сподь их годы – были мне рады.
Нужно ли рассказывать, как они относятся ко мне? Это долгая история. Да наградит их добрый Г-сподь! Они встретили меня с почетом. Самая лучшая еда накладывается в мою тарелку и больше, чем нужно, больше, чем я заслужила. Боюсь, как бы Г-сподь не сравнил эти щедрость и изобилие с моими заслугами, которых, увы, так мало!
Если меня нет за столом, когда они обедают (они всегда садятся за стол ровно в полдень, а в этот час в синагоге читаются молитвы за душу благочестивой матери Мойше Крумбаха фрау Яхет, читаются все эти годы и, без сомнения, будут читаться до прихода Мошиаха), меня по возвращении ожидают три или четыре самых вкусных блюда – гораздо больше, чем мне нужно.
Я часто говорю дочери: «Если я все это съем, то уже не смогу вздохнуть», на что она обычно отвечает: «Я готовлю столько же, как и раньше без тебя – ни больше, ни меньше» . И это правда.
За свою жизнь я побывала во многих еврейских общинах, но никогда не видела такого гостеприимного дома, как дом моей дочери. За ее столом каждого ждет теплый и радушный прием – как гостей, присланных благотворительной организацией, так и гостей, приглашенных самими хозяевами. Щедрый Г-сподь, дай им сто лет здоровья и мира, богатства и почета!
