Глава III
По истечении тридцатидневного траура ни брат, ни сестра – никто из родственников не пришел повидаться со мной и спросить: «Что думаешь делать? Как будешь справляться?» А в первые 30 дней траура, когда нам случалось встречаться, все их советы были бесплодны и бесполезны для меня и моих осиротевших детей.
Муж не захотел назначить детям опекуна: я уже рассказывала вам, как он ответил реб Файбишу, когда тот спросил, каковы будут его последние наставления. Поэтому по прошествии тридцати дней я стала просматривать книги и обнаружила, что у нас 20000 долга. Это была не новость для меня, и я даже не сильно обеспокоилась, поскольку знала, что в состоянии покрыть все долги и у меня еще останутся средства, чтобы прокормить себя и детей.
Однако нелегко нести вдове такой груз, как долги, если в доме нет и сотни талеров «живых» денег.
Сыновья мои Натан и Мордехай как хорошие дети пришли мне на помощь, но они были еще очень молоды. Поэтому я, все подсчитав и подбив итоги, решила продать все ненужное семье с аукциона.
Дорогие дети, вам известно, как ваш отец, ваш пастырь и друг покинул этот мир. Отныне полагайтесь только на себя, потому что нет надежных друзей на свете, и даже если их много, вы не сможете опереться на них в трудный час. Ибо, когда человек не нуждается в посторонней помощи, каждый набивается ему в друзья, а когда друзья ему действительно необходимы, их не сыскать, как свидетельствует следующая история.
Однажды некий царь послал своего сына в дальние страны набраться ума-разума. Спустя тринадцать лет царь написал сыну, что пора ему вернуться домой, и в честь его возвращения устроил пышный пир. Он спросил принца: «Сын мой, много ли было у тебя друзей в том городе, где ты учился уму-разуму?» Принц отвечал: «Целый город! Все были моими друзьями». «А как они стали твоими друзьями?» – спросил царь. «Каждый день, – отвечал сын, – я приглашал их на обед, кормил и поил лучшими винами».
Царь вздохнул и покачал головой. «Я-то думал, – сказал он, – ты набрался ума-разума. А ты даже не научился тому, что друзья по застолью – это не друзья! Всякий готов изъявлять преданную дружбу, когда ты кормишь да поишь его. Но коль скоро ты перестаешь потчевать его отборными кушаньями или же в другом месте он найдет угощение получше, его дружба исчезнет вместе с ним».
Тогда принц спросил: «Господин мой и отец, кто же может считаться надежным другом и где найти такого?» «Никого не называй верным другом, – ответил царь, – пока не подвергнешь его испытанию». «А как испытывать?» – спросил сын.
Вместо ответа царь велел сыну убить молодого теленка, тушу положить в мешок, а ночью тайно отнести его тому, кого он считает своим другом, и сказать, что в мешке труп царедворца, убитого им в пьяной ссоре, и попросить друга помочь ему спрятать труп. Принц так и сделал, и из всех его вассалов лишь один вызвался ему помочь. Но и тот ограничился тем, что сторожил на пустынной дороге, пока принц зарывал мешок.
Затем принц вернулся к отцу и сказал: «За одну ночь я набрался больше мудрости, чем за 13 лет, проведенных за границей. Среди моих вассалов нашелся только один друг – слуга мой, но и тот друг лишь наполовину! Скажи, чем его наградить?»
«Самый лучший способ наградить его, – сказал царь, – приказать выпороть всех остальных слуг». «Но почему? – спросил сын. – С какой стати наказывать слуг, которые не сделали ничего дурного?»
– Если бы умного человека, – отвечал царь, – окружала тысяча глупцов и другого пути для спасения не было, я посоветовал бы ему убить тысячу глупцов. По той же самой причине я советую тебе выпороть своих безмозглых слуг, дабы тот твой слуга, который сейчас только наполовину друг, стал другом на все сто процентов.
У нас, дети мои, нет друзей, на которых мы можем положиться, кроме Г-спода Б-га.
Он всегда защитит и поможет нам. Вы потеряли своего преданного и доброго отца, но наш небесный Отец вечен и не предаст вас, если только вы не предадите Его. А если – упаси Б-же, – подвергнетесь наказанию, виной тому будете вы сами и ваши поступки.
