Глава II
Примерно в то же время состоялась помолвка моей сестры Генделе, да будет благословенна память ее, с сыном ученого реб Гумпеля из Клеве. За ней было дано 1800 рейхсталеров: в те дни это были большие деньги, ни у одной девушки в Гамбурге не бывало такого приданого. Естественно, эта свадьба была самой замечательной во всей Германии, все восхищались ее пышностью и размерами приданого. Но дела моего отца шли хорошо, и он надеялся, что Г-сподь Б-г не отвернется от него, поможет так же хорошо одарить и других детей, когда наступит их черед. Он проявлял необычайное гостеприимство, с его щедростью не сравнятся нынешние люди, состояние которых достигает и 30 тысяч рейхсталеров.
Теперь я должна рассказать вам о свадьбе моей сестры и о всех видных людях, которые прибыли с реб Гумпелем. Что касается его самого, нет слов, чтобы воздать ему должное, до того это был хороший и святой человек! Этому поставщику бранденбургского двора по честности не было равных. Я не сумею описать, какой замечательной была свадьба и как ликовали бедняки.
Отца нельзя было назвать богачом, но, как я уже сказала, он полагался на Г-спода.
После него не осталось долгов, и сам он трудился не жалея сил, чтобы обеспечить семье приличное существование. В жизни его было много переживаний, и, поскольку он был уже далеко не молод и силы были подорваны, он, естественно, стремился поскорее переженить своих детей.
Он был вдов, когда сделал предложение моей матери. Более 15 лет его женой была превосходная женщина из хорошей семьи по имени Рейзе, которая держала открытый и пышный дом. От этого брака отец не имел детей, однако Рейзе уже была во втором браке, а от первого у нее имелась дочь, прекрасная и добродетельная, как ясный день.
Эта девушка отлично знала французский язык. Однажды ее знания сослужили моему отцу важную службу.
Отец дал взаймы одному дворянину 500 талеров под залог какой-то вещи. Этот господин в один прекрасный день явился к нему в сопровождении двух других дворянчиков, чтобы выкупить свой залог. Не заподозрив ничего дурного, отец пошел наверх за заложенной вещью, а падчерица села за клавикорды наигрывать какую-то пьесу, чтобы господам было не скучно ждать. Они меж тем стали совещаться по-французски, договорились, что, когда еврей сойдет вниз, они возьмут у него вещь и ускользнут, ничего не заплатив. Откуда им было знать, что девочка все поняла! Когда появился отец, она вдруг запела громко по-еврейски: «Ах, только не залог, душенька, сегодня он здесь, а завтра – поминай, как звали». Второпях бедняжка не смогла придумать ничего лучшего. Отец обратился к дворянину: «Позвольте, а где деньги?» «Отдай заложенную вещь!» – закричал тот. Но отец не уступил: «Сначала деньги». На это наш дворянин резко повернулся к своим спутникам: «Друзья, – сказал он, – игра проиграна. Видимо, девчонка понимает по-французски». И, разразившись угрозами, они убежали.
Спустя несколько дней он появился снова, на этот раз один: уплатил деньги и проценты, которые причитались с него, взял заложенную вещь и, сказав отцу: «Ты не зря потратил деньги, когда учил дочь французскому языку», – повернулся на каблуках и вышел…
Мой отец воспитывал эту девочку как свою собственную. Со временем он выдал ее замуж за сына Кальмана Ауриха. Брак был очень удачный, но она умерла при первых же родах. Ее похоронили, но вскоре могилу ограбили, с покойницы сняли саван. Она явилась кому-то во сне и рассказала, что могила осквернена. Произвели эксгумацию, и ограбление подтвердилось. Немедленно женщины нашей семьи собрались, чтобы сшить новый саван. Когда они сидели за шитьем, в комнату с криком вбежала служанка: «Торопитесь, ради Б-га! Разве вы не видите, что она сидит среди вас?» Но женщины ничего не видели. Когда они закончили работу, покойницу облачили в новый саван. И с тех пор она уже никому не являлась и упокоилась с миром.
продолжение следует
