Глава VIII
Примерно в то же время в Гамбурге случилось ужасное событие.
В Альтоне жил некий Авроом Мец, жена которого приходилась мне родственницей. Ее звали Сара, она была дочерью Элиаса Коэна. До переезда в Гамбург Мец жил в Герфорде, там и женился на дочери Лоеба Герфорда. Спустя два года после женитьбы супруга его умерла, он переехал в Гамбург и женился на вышеупомянутой Саре.
У Меца был порядочный капиталец – около 3 000 рейхсталеров, если не больше. Но, будучи чужим в Гамбурге и не зная, как там принято вести дела, он все время терпел неудачи и через несколько лет почти разорился. Тогда он переехал в Альтону и стал менялой.
Прошло три года. Про Меца много сплетничали. Некоторые говорили о нем очень дурно – пусть Г-сподь Б-г воздаст за его кровь, а я ради невинного мученика не хочу даже повторять такие вещи. Но, увы, язык наш часто говорит то, чего глаза никогда не видели. Такова человеческая натура!
Однажды утром жена Меца приезжает в Гамбург и начинает ходить из дома в дом, спрашивая, не ночевал ли там ее муж. Но сколько она ни искала его, он как в воду канул. Женщина была в отчаянье. Многие, сказала она, имели на него зуб, и он, видно, счел за лучшее бежать.
Более трех лет наша Сара прожила как вдова, а дети ее – без отцовского пригляда. Между тем люди толковали о ее муже вкривь и вкось.
В то время в Гамбурге жил некий Аарон бен Мойше, тоже меняла, честный человек и отнюдь не богатый, однако обеспечивавший жене и детям приличный уровень жизни.
Менялам приходится день-деньской бегать по городу в поисках клиентов, но к дневной молитве они обычно возвращаются домой или идут в синагогу. Бывает, что они изучают Талмуд в своей «хевре», а оттуда уже идут домой.
Однажды жена реб Аарона до самых сумерек ждала возвращения мужа, чтобы вместе поужинать. Но он все не шел! Тут она побежала разыскивать его по знакомым и друзьям, но его нигде не было. Аарон пропал.
На следующий день об этом только и говорили. Один утверждал, что видел его здесь, другой – что там…
Наступил полдень. Люди собрались у здания биржи и только об этом и толковали. Шмуэл, сын Меира Гекшера, рассказал: «Вчера ко мне приходила женщина и спрашивала, есть ли у меня деньги. Нужно было 600 – 700 талеров – дома у нее, как сказала она, сидел иностранец, который хотел продать золото и драгоценности. Но у меня таких денег не оказалось, поэтому я и не пошел с ней все это смотреть».
Когда он рассказал эту историю, некий Липман, стоявший рядом, спросил, что это была за женщина и как она была одета. Шмуэл Гекшер сообщил то, что запомнил, и тогда реб Липман сказал: «Я знаю эту женщину, знаю, где она работает, и о ее хозяине ничего хорошего сказать не могу».
Посудили – порядили, да и разошлись по домам.
Реб Липман, придя домой, посоветовался с женой: «Скажи мне, что ты думаешь об этой истории: девушка, которая работает служанкой у сына хозяина таверны для моряков, приходила к Шмуэлу Гекшеру и предлагала ему, если у него найдется 600 – 700 талеров, пойти с ней к ее хозяину. Боюсь, что пропавший Аарон бен Мойше польстился на заработок, и это стоило ему жизни».
Жена его, шлепнув себя по лбу, сказала: «Ой, грех-то какой! Теперь вспоминаю, что однажды эта девушка приходила и ко мне и убеждала пойти с ней. Ты ведь знаешь, сын хозяина таверны нехороший человек. Должно быть, они убили Аарона!»
Жена реб Липмана была женщиной энергичной и поклялась, что не успокоится, пока не распутает эту загадочную историю. Но муж сказал ей: «Глупая, даже если это правда, что можно сделать? Это Гамбург: смотри, ни словом не обмолвись о своих подозрениях».
Прошло несколько дней. Городской совет все же был вынужден послать глашатая с барабаном, который кричал: «Если кто-то знает что-нибудь о пропавшем еврее, жив он или мертв, пусть сообщит властям, что ему известно, и получит за это сто дукатов в награду. Имя же его не будет оглашено».
Никто, однако, ничего не сообщил.
Время шло, и дело было почти забыто, — так всегда бывает на белом свете. Любое важное происшествие, если оно ничем не заканчивается, вскоре забывается. Не утихла лишь боль соломенной вдовы и детей, лишившихся отца.
продолжение следует
