Семьдесят пять девочек-сирот в Калькутте научили меня по-настоящему понимать, что такое благодарность. Мне потребовалось десять лет, чтобы усвоить этот урок.
Хотя для меня это был второй длительный период работы в калькуттском приюте, я все равно поражалась уровню жизни девочек. Когда я росла, у меня была своя комната, а у этих девочек не было даже собственных кроватей. Они спали на тонких матрасах, расстеленных на полу, по две девочки на матрас, накрывшись одеялом и москитной сеткой. Днем матрасы складывали в углу, а комнату использовали для игр и выполнения домашних заданий.
Их единственное личное пространство составлял ящик размером с большую коробку для обуви. В этой коробке каждая девочка хранила все свое имущество: один из двух хлопчатобумажных халатов, который она не носила в данный момент, два карандаша и тетрадь. Примерно у двадцати пяти девочек была пара сандалий, в которых они выходили на улицу при торжественных событиях. Примерно у дюжины девочек было красивое платье, подаренное нищей бабушкой. И все. Никакой другой одежды. Ни зубной щетки. Ни карандашей. Ни у одной девочки не было достаточно вещей, чтобы заполнить коробку. И тем не менее, это была самая радостная и любящая группа людей, которую я знала в свой жизни. Я их очень любила.
Девочки уговорили меня обучать их английскому. Однажды мы взялись за урок, посвященный противоположностям: высокий-низкий, худой-толстый, богатый-бедный. Объяснив слова на простом английском, я вызывала одну из девочек перед классом и спрашивала: «Какая Ббавани — худая, толстая или средняя?»
Девочки поднимали руки, и та, которую я выбирала, отвечала: «Ббавани худая».
Девочки были умными и стремились к знаниям. Урок шел отлично, пока я не вызвала Лакшми встать перед классом. Указав на тощую босоногую девочку в простом белом халате, я спросила: «Лакшми богатая, бедная или средняя?»
Две дюжины рук подскочили вверх. Я вызвала одну девочку. На громком и безупречном английском она ответила: «Lakshmi is medium.» («Лакшми средняя».)
Она явно не поняла значения слова. Лакшми, как и все девочки, жила в крайней нищете — факт, который все они принимали с радостной стойкостью. Я обратилась к другой девочке. Она с рвением ответила: «Лакшми — средняя».
Я снова объяснила значение слов «богатый» и «бедный», на этот раз используя бенгальские слова, чтобы не возникло дальнейшего непонимания. Затем я спросил весь класс: «Лакшми богатая, бедная или среднего достатка?»
Радостным хором все они воскликнули: «Лакшми — средняя».
Я была полностью сбита с толку. Каким образом эти девушки считали Лакшми — и, соответственно, себя — чем-то иным, кроме как бедняками?
После урока я вернулась в свою комнату (свою собственную отдельную комнату) и попыталась разобраться в этом. В конце концов, девочки знали, что у большинства детей, даже в нищей Калькутте, было больше, чем у них. Они ходили в школу с «нормальными» девочками — девочками, у которых были родители, обувь и красивые цветные ленточки в волосах.
Я тщательно проанализировала, что именно у них есть. В итоге у меня получился список из четырех пунктов: самое минимальное жилье, еда, образование и друзья. Вот и все.
Но как быть со всем тем, чего у них не было? Ни у одной из них не было приданого, без которого перспективы выйти замуж были невелики.
Ни у одной из них не было ни одной книги или игрушки. Ни у одной из них не было денег, чтобы купить лакомство или безделушку — никогда. Какой дикий полет фантазии, или сердца, навел их на мысль, что они не бедные? Этот вопрос, как заноза, сидел у меня в голове на протяжении десяти лет.
Что мне полагается?
Десять лет спустя я изучала Тору в Иерусалиме. Раввин объяснял, почему наша праматерь Лея назвала своего четвертого сына Йеудой — имя, происходящее от корня «благодарить». Поскольку слово «иудей» происходит от имени «Йеуда», благодарность каким-то образом является неотъемлемой частью еврейства.
Но почему Лея ждала рождения своего четвертого ребенка, чтобы использовать это имя? Разве она не была более благодарна за своего первого ребенка, чем за четвертого?
Раввин, ссылаясь на классических комментаторов, объяснил, что Яаков знал, что у него будет двенадцать сыновей. Поскольку у него было четыре жены, каждая из них ожидала, что у неё родится трое сыновей.
С рождением этого, четвертого, сына Лея почувствовала, что получила больше, чем ей положено. Поэтому она назвала его Йеудой, сказав: «На этот раз я буду благодарить Всевышнего».
Отсюда мы выводим важнейший принцип. Благодарность зависит не от того, сколько у нас есть, а от того, сколько у нас есть по отношению к тому, сколько, по нашему мнению, мы заслуживаем.
Если вы усердно трудитесь у себя на работе, вы обычно не испытываете особого чувства благодарности, когда получаете зарплату. Даже премия к празднику может оказаться для вас сама собой разумеющейся и не вызовет бурного всплеска благодарности — если только речь не идет о гораздо большей сумме, чем вам кажется, что вы заслуживаете.
Противоположностью благодарности является чувство, что вам это полагается по праву. Отношение «я этого заслуживаю» превращает любой подарок в зарплату.
Узнавание добра
На Святом языке благодарность называется «акарат а-тов», что буквально означает «узнавание добра». Тайна, скрытая в выражении на Святом языке, заключается в том, что благодарность зависит не от того, что человек получает что-то хорошее, а в том, что он узнаёт то хорошее, что у него уже есть.
Таким образом, чувство благодарности полностью зависит от сознания. Оно требует «возвращения к основам» — осознания всех тех элементарных вещей, которые мы обычно воспринимаем как должное. Чего бы нам ни не хватало, какие бы трудные времена мы ни переживали, каждый из нас может найти огромное количество вещей, за которые можно быть благодарным.
Если вы потеряли деньги на бирже, но у вас остались дети, вы можете быть за это благодарны.
Если вы потеряли работу, но у вас осталось здоровье, вы можете быть благодарны.
Если у вас не ходят ноги, но вы можете двигать руками, вы можете быть за это благодарны.
Объект благодарности
Помимо признания хорошего и восприятия того, что вы имеете, как подарок, а не как зарплату, в благодарности есть ещё одна составляющая.
Существует заблуждение, которое мешает многим людям испытывать настоящую благодарность. Некоторые думают, что благодарность, как и любовь, — это такое теплое чувство, которое возникает где-то у вас внутри, после того, как вы поглотили вторую порцию десерта после субботней трапезы. Однако это хорошее чувство — не благодарность, а насыщение. Оно становится благодарностью только тогда, когда вы понимаете, что ваша мать или жена трудилась над приготовлением этого муссового пирога, и испытываете признательность по отношению к ней.
И благодарность, и любовь должны быть направлены на определенный объект. Истинная благодарность подразумевает, что я благодарен за то, что получил, тому, кто меня одарил.
С точки зрения Торы, все люди — творения. Жизнь и каждая ее составляющая, от крошечных волосков в носу до тысяч ферментов, — это дар Творца. Мы не имеем права ни на что. Мы благодарны Всевышнему за все.
Рецепт благодарности
Из всего этого мы выводим четыре шага к благодарности:
- Признайте то хорошее, чем вы обладаете.
- Признайте, что это подарок, а не то, что вы заслужили.
- Определите источник подарка: Всевышний или человек.
- Выразите свою благодарность.
Согласно иудаизму, благодарность — это основа всего: веры, радости, благоговения и любви к Всевышнему. Только когда мы осознаем, как много Всевышний дал нам и как мало мы заслуживаем этого, мы можем прийти к вере и любви.
Неудивительно, что еврей должен начинать каждый день с выражения благодарности за саму жизнь, с произнесения «Моде ани»: «Благодарен я перед Тобой, Царь живой и вечный, что Ты вернул мне душу мою в меня с милосердием — велика Твоя верность».
Вы заметите, что в этом единственном предложении собраны все составляющие благодарности. В нем выражается благодарность Божественному источнику жизни за самый фундаментальный дар — саму жизнь. Нет лучшего способа начать свой день.
Умывшись и одевшись, еврей продолжает благодарить Всевышнего за то, что иначе могло бы остаться незамеченным. Четырнадцать коротких «Утренних благословений» сосредотачивают наше сознание на благодарности за такие элементарные способности, как зрение, возможность двигаться, стоять прямо и ходить. За некоторые из этих даров легко испытывать искреннюю благодарность. Однако мы можем настолько не замечать других благословений, что нам, порой, необходима встряска, чтобы оценить их.
Лично я не могла серьёзно относиться к одному конкретному благословению, пока не подверглась экстренной операции на брюшной полости. Я лежала на больничной койке и стонала от боли, когда медсестра сказала мне встать и немного пройтись. Я подумала, что она не в своем уме. Только когда ее мягкие уговоры уступили место настойчивости, я заставила себя сесть и осторожно поднялась с кровати, корчась от боли при каждом движении. Наконец я встала, но самое большее, на что меня хватило, — это, скрючившись, сделать несколько шагов по комнате.
Медсестра повторяла: «Встаньте прямо», но у меня слишком сильно болел живот.
Затем настало время утренней молитвы. Стоя рядом с кроватью, как сгорбленный годами старик, когда я дошла до благословения: «Благословен Ты, Всевышний, Б-г наш, Царь вселенной, Который выпрямляет согбенных», я чуть не заплакала. Как я раньше проскакивала через это благословение? Как я могла считать само собой разумеющейся «простую» способность стоять прямо? Почему я должна была потерять эту способность, прежде чем смогла оценить ее по достоинству?
Мне потребовалось много времени, чтобы разгадать почему мои бенгальские сиротки считали себя «средними», а не «нищими». Они знали секрет благодарности; они воспринимали то немногое, что у них было, как дар, а не думали, что чем-то заслужили большего. Они служили примером учения из «Пиркей Авот»: «Кто богат? Тот, кто доволен своей долей».
Перевод: рав Берл Набутовский
