«Добывает она шерсть и лен, и с охотою работает своими руками» (Мишлей, 31:13).
Написано: «Чти Г-спода от достояния твоего и от первых плодов всех твоих земных произведений» (там же, 3:9). Раши комментирует: читай не «достояния» (меонеха), а «даров» (мехонеха) – то, чем одарил тебя Г-сподь. У нее было много даров, которые она использовала для заповедей и добрых дел.
Одним из ее удивительных талантов был писательский.
Она обладала легким пером и писала глубокие, продуманные тексты. И этим даром она пользовалась, прежде всего, чтобы облегчить нагрузку мужа. К раву приходили многие авторы книг и брошюр, чтобы получить его мнение, его аскамот («согласие» – текст рава, которому принесли книгу на ознакомление, и он счел ее подходящей – прим. перев.). Однако у рава Ганса абсолютно не было времени прочитывать столько книг, а особенно – разбирать рукописи. Среди книг были и издания для детей. Она часто садилась читать их после первой трапезы в Шаббат, когда остальные уже шли спать. Она же писала тексты аскамот, под которыми рав подписывался. В этом рав полностью полагался на жену. Она знала мидраши, знала еврейское мировоззрение, хорошо знала многие книги наших мудрецов, поэтому могла исправлять недочеты в проверяемых книгах. После этого она составляла текст аскамы, а рав его подписывал.
Кроме этого, она писала рекомендации для невест и женихов, а рав подписывал их.
Когда мой муж звонил просить рекомендацию у папы, тот всегда говорил: «Пусть мама напишет, а я подпишу». Он был очень занят, а она уже привыкла составлять подобные тексты. У нее была старая пишущая машинка (сейчас она уже сломалась, но когда мы были молодые, она еще ей пользовалась).
Кроме того, она помогала всем внучкам с заданиями из разряда проектов «Моя родословная» – с цитатами, с приведением источников, у нее было очень ясное мнение по всем вопросам. Одна из моих племянниц попросила ее, и она написала подробную родословную. Эта племянница, моя дочь и еще одна племянница – одного возраста, у всех в этом году бат-мицва. Но только у моей дочери свекровь успела побывать на утреннике, поскольку школа сделала пораньше. У двух других девочек – уже не получилось, они купили билеты, но ни бабушка, ни мама не пришли – маме тоже нельзя было слушать музыку…
Я зачитаю только конец текста проекта «Моя родословная» (я переписала своим почерком, потому что она писала быстро и у нее был свой стиль, нужно знакомство с почерком, чтобы понять). Вот, что она написала девочке, вступающей в возраст исполнения заповедей: «Эти годы, с того момента, когда вы становитесь “дочерями заповедей” и до свадьбы, с Б-жьей помощью и в добрый счастливый час, это те Годы, с большой буквы, когда нужно вкладывать в строительство своей личности. Сейчас нужно приобрести почитание родителей, хесед, рациональное использование времени, скромность, молитву с надлежащим настроем и другие ценности. Сейчас есть время и силы наполнить сосуд, и потом, когда он будет полным, из него выльется в изобилии духовность на будущие поколения. Используйте дни юности, в радости и чувстве счастья. Вы достигли этого этапа в жизни – исполняйте в радости каждое указание, каждое наставление. С теплым благословением, от всего сердца, Бабушка».
Моей дочери она также помогла с работой на тему «Кавод» («Почет»).
Бабушка ответила на вопросы по работе, например, что такое «самоуважение», что такое «благородство», «респектабельный вид». Моя дочь хотела переписать это вкратце, но я убедила ее, что это достояние семьи, – чтобы она приклеила этот лист, написанный бабушкиным почерком, прямо в свою тетрадку. В нем проявляется ее чистое мировоззрение, ее глубокая мудрость. На неделе шива все говорили, как хорошо, что сохранился этот лист с ее почерком в оригинале, даже не ксерокопия.
Другой пример проявления этого таланта. Они с мужем получали множество приглашений на свадьбы, бар-мицвы, другие торжества. На столе скапливались конверты, часто это походило на небольшую гору. Конечно, они не могли посетить все эти торжества. Ясно, что она хотела бы больше выходить по вечерам, но все согласовывалось с планами свекра. Они вместе сортировали конверты каждый вечер не согласно ее желаниям, а по важности для рава – куда он обязан был пойти. Касательно остальных приглашений рабанит говорила: «Люди приложили усилия, чтобы нам пришло их приглашение, они старались нас порадовать, почтить. Я не могу оставить без ответа эти конверты». И на каждое приглашение она писала ответ. Она могла бы отпечатать одно письмо, размножить и отсылать, – люди удовлетворились бы и этим (в наше время люди далеко не всегда отвечают на приглашения, если не собираются приходить).
Но она делала иначе. Она вырезала из приглашения имена жениха и невесты, а также родителей, и составляла письмо-благословение в ответ с личными пожеланиями, а в обращение вклеивала имена.
Через неделю после ее кончины мой муж вернулся в колель. Он учится в вечернем колеле рава Давида, сына рава Дана Сегаля (великого знатока и преподавателя мусара в нашем поколении — прим. ред.). На той неделе он выдавал замуж дочь и, конечно, прислал приглашение родителям мужа. Они не смогли пойти, но свекровь отправила им ответное благословение – оно у меня с собой. Почта в Израиле работает известно как, поэтому ее ответ пришел к ним в последний день шива. Конечно, мой муж забрал у рава Давида Сегаля это письмо как память. Это лишь пример того, как она оформляла каждый ответ. Он состоит из печатного текста, имена в обращении вырезаны и наклеены, но она также добавляла от руки свою приписку к каждому письму. Здесь написано: «Мазаль тов! Мы не смогли прийти в связи с трудностями, которые с Небес были посланы нам в этот день (в связи с обстоятельствами это звучит особенно пронзительно – прим. перев.)». Далее следует текст, который она составила для всех своих ответов – пожелания построить крепкий еврейский дом молодой паре, а также благословения и нахат от всех потомков, долголетия и здоровья родителям… И внизу снова приписка: «Личные пожелания “мазаль тов” нашему уважаемому раву Дану Зеэву а-Леви Сегалю».
Так она отвечала на каждое приглашение. Я не знаю, как она находила время для этого.
Хотя, конечно, она была очень быстрой и успевала намного больше средней хозяйки, и при этом у нее была уравновешенность, она не действовала в спешке. Особенно она любила сидеть с внуками, беседовать, смотреть с ними их аттестаты, хвалить, любоваться на поделки и рисунки. Она замечала многое, на что мне, маме, не хватает времени. Каждому внуку и внучке, когда они присылали ей свои аттестаты по факсу, она писала ответное письмо с похвалами, пожеланием и дальше хорошо учиться, и присоединяла к нему 5 шекелей. Каждому она писала о том, что соответствует именно ему. Когда кто-то не присылал аттестат, она звонила и спрашивала, почему задержались, все ли в порядке.
Аттестат моей дочки муж послал из колеля, и почему-то он не пришел. Она попросила прислать еще раз – для нее было важно получить его. Моей дочке не так было важно получить 5 шекелей, как ее бабушке – послать письмо. Аттестат послали еще раз, но ответа мы снова не получили. Мы подумали, что факс так и не пришел. Когда мой муж вернулся с шива, он принес с собой ее ответ. Моя невестка убирала дом, чтобы свекор смог вернуться к нормальной жизни, и в процессе она нашла письмо. Оно было готово к отправке в ее пакете с письмами. Я сказала дочери, как хорошо, что она не получила это письмо раньше, потому что оно бы потерялось, а 5 шекелей – были бы потрачены. Но теперь она может сохранить и письмо и монету в память о бабушке.
Кроме того, на каждые Шева Брахот внука или внучки она писала стихи на мотив песенки «Йума-ма» и в ней рассказывала о их хороших качествах.
Все знали этот мотив. Это называлось «речь бабушки», хотя пели, понятно, сыновья и внуки, но всем раздавали отпечатанный текст. Один из ее внуков должен был жениться за неделю до Пурима. Когда она умерла, до этой даты оставалось еще 3 недели, но на холодильнике уже висел список качеств, которые она хотела бы внести в песню. Она еще не успела написать саму песню, но план уже был составлен. Так всю жизнь – она ничего не откладывала на потом. На день, когда она умерла, тоже все было распланировано по часам: когда они едут в Байт Ваган, через полчаса важная встреча, потом должны были приехать люди из другого города. Все было расписано. Она была секретарем мужа, составляла его расписание на день.
Песнь благодарности
Она умела благодарить Всевышнего за каждый дар. Когда у них родилась восьмая дочка, она написала своим детям, оставшимся дома, «Стихи из больницы». «Знаете ли вы, что это такое, когда рождается ребенок? Что это такое, когда 8 здоровых детей? Как нужно благодарить Б-га за каждый здоровый орган ребенка! Вы думаете, что это просто и само собой разумеется, что младенец умеет сосать, что он умеет плакать? Как нужно благодарить за все!»
Золотые руки
Другим даром моей свекрови были золотые руки. Она умела шить, вязать и вышивать. Пинетки для всех своих детей и внуков, шапочки она вязала сама. Ее мама учила своих дочерей «красоте заповеди». Когда же у нее было время рукодельничать, если их жизнь была такой насыщенной? Ешива, в которой преподавал рав Ганс, «Коль Тора», раз в год выезжала на несколько дней на отдых. В эти дни свекровь ничего не делала по дому, но не могла же она сидеть сложа руки! Поэтому она вышивала. Во-первых, она вышила украшения для сукки. Многие украшения в их сукке – дело ее рук, это были полотна с текстами пиютим (гимнов). Она обучала рукоделию своих дочерей и внучек.
В общине йеким (немецких евреев) принято, чтобы у мальчика был вымпел (авнет).
[Когда мальчику исполняется три года, он приносит в синагогу пояс-авнет для свитка Торы. Как правило, вымпел – это полотнище ткани шириной ок. 20 см и длиной ок. 3 м. На вымпеле вышивали имя ребенка («Пожертвовано таким-то»), дату рождения и благословение «Г-сподь вырастит его для Торы, Хупы и добрых дел. Амен» или «На долгие годы». Текст сопровождали вышитые украшения. Это было самое настоящее произведение искусства. В ближайший Шаббат после того, как ребенку исполнялось три года, он с помощью отца оборачивал свиток Торы в свой вымпел – прим. перев.]
Для предыдущего нашего сына мы опоздали с этим, у свекрови уже не было времени вышить. А нашему младшему сыну, которому сейчас 2,5 года, она обещала вышить, и я должна была бы на днях покупать все необходимое…
Она прекрасно шила.
Ее старшая сестра умерла 22 года назад от «этой самой» болезни. Ее звали Йеудит. Моя свекровь решила делать что-то для возвышения ее души. Она открыла гмах «Цниют Йеудит» (еврейская скромность). Она делала бесплатно починку одежды в том, что касалось скромности – зашить разрез, вставить резинку в воротник, удлинить юбку, расширить вещь… И неважно, была ли «клиентка» богатой или бедной – денег она не брала, но если они давали, просила, чтобы пожертвование шло в цдаку. У нее был пакетик с листиками-бирками и блокнот, где зафиксировано, какие исправления она сделала. Пакет с вещами лежал в дальней комнате. Когда у нее освобождалось время, она садилась починять эти вещи.
Когда мы пришли с семьей на похороны, моя дочь Тами вспомнила, что месяц назад, когда она была на Шаббат у бабушки, та вдруг сказала, что у нее есть блокнот со всеми починками, которые она сделала, и она бы хотела, чтобы его похоронили с ней… Перед похоронами в квартире было полно народа, одни мужчины. Женщинам не было возможности зайти. Я спросила одну из ее дочерей об этом, та ответила, что ничего о блокноте не знает. Я подумала, что ничего не поделаешь, я не могу зайти внутрь. Но Тами не отпускала меня. Когда мы зашли в квартиру – дочери и невестки – чтобы попросить прощения у усопшей, мы спросили свекра, и он подтвердил, что такой блокнот существует. И ее с ним похоронили.
продолжение следует
Подготовила г-жа Зисси Скаржинская
