Глава XI
Дочку Хану мы обручили с сыном моего свояка Авроома Гамельна Шмуэлом, – так пожелала моя покойная свекровь. Нравилось нам это или нет, но брак тот был заключен по воле Б-жией.
Открылась очередная Франкфуртская ярмарка, и муж вместе с Йохананом, Мендлом и Лейбом Госларом отправился во Франкфурт. Сразу же после закрытия Франкфуртской они выехали на другую ярмарку – Лейпцигскую.
Когда они добрались до Фульды, реб Йоханан заболел. Мой муж, Мендл и Лейб Гослар не хотели оставлять больного, но мужественный и добрый Йоханан не хотел и слышать о том, чтобы они задержались. Поэтому они продолжили свое путешествие, а у постели больного остался его сын Аарон. Спустя пять дней реб Йоханан умер. Не успели наши путники добраться до Лейпцига, как получили печальную весть. Можете себе представить, как они были поражены.
Вскоре после этого, уже в самом Лейпциге, заболел реб Мендл, сын ученого Михоэла Шпейера из Франкфурта, и через неделю тоже умер.
Горе и смятение воцарились среди евреев. Мало того, что смерть похитила молодого и прекрасного юношу, которому не исполнилось и двадцати четырех лет, но и с похоронами возникли трудности. Его свекор Мойше бен Натан, тоже прибывший на ярмарку, не надеялся похоронить его на еврейском кладбище, по иудейскому обряду. Ибо в те дни евреи приезжали в Лейпциг с риском для жизни, и к ним относились очень неприязненно.
Немало намучившись, потратив немалые деньги, они, наконец, с помощью влиятельных людей получили разрешение увезти тело. Гроб был отвезен в Дессау, в 30 милях от Лейпцига, где была ближайшая еврейская община. Это обошлось им в тысячу с лишним талеров, но они благодарили Г-спода, что смогли вывезти тело из Лейпцига.
Известие об этих несчастьях быстро добралось до Гамбурга.
Тем временем заболели мой муж и Лейб Гослар. Тяжело больные они кое-как добрались до Хальберштадта. Мужа сопровождали Мойше Шнаутхан и Исохар Коэн.
Когда они прибыли в Хальберштадт, мужу было так плохо, что они потеряли всякую надежду довезти его живым. От имени мужа Исохар Коэн пишет мне письмо, дабы успокоить меня. В нем он сообщает, чтобы я не пугалась: он вне опасности. Исохар настоял на том, чтобы муж подписал этот текст.
Но что это была за подпись! В ней нельзя было разобрать ни одной буквы. Можете себе представить, в каком я была смятении и как испугались дети!
Это письмо я получила в первый день праздника Швуэс… За день до этого все мужчины вернулись с ярмарки домой. Не было только моего мужа. Даже не было письма от него! Тут же по возвращении мужчины пришли ко мне и просили не тревожиться – все будет хорошо! Но это меня не успокоило!
Можете себе представить, как мы провели этот праздник! В самый праздник я ничего не могла предпринять, но уже на следующий день рано утром я отправила сына Мордехая, Якова Поллака и Хаву в Хальберштадт узнать, жив ли еще мой муж. А сама я постилась, молилась – не упрекай меня, Г-сподь Б-г мой, – каялась в своих прегрешениях и старалась делать добрые дела.
Г-сподь сжалился над нами и укрепил моего мужа: ему стало лучше, и он позволил нанять экипаж. Айзик Киршхайн, бывший возле него во время болезни, дал постель, чтобы во время путешествия муж мог находиться в лежачем положении, и еще одну постель предоставил в распоряжение его спутников.
Они в карете по очереди сидели возле больного и заботились о нем. Вот таким образом муж вернулся домой, он был совершенно разбит и измучен.
Но мы возблагодарили Г-спода, что как говорится в Талмуде, «Он вернул его нам, а не могиле». Милостивый Г-сподь продлил его жизнь еще на шесть лет и позволил ему женить еще двух детей.
