Глава II
Вернусь, однако, к собственной истории. У меня родился сын Мордехай, да сделает Г-сподь последний день его жизни таким же счастливым, как первый!
В своей третьей книжке я упомянула, как мы надеялись на приход Искупителя.
Тогда, уверовав в то, что Шабтай Цви и есть долгожданный Мессия, многие продавали свои дома, земли, другое имущество, дабы быть готовым к Освобождению. Среди них был и мой свекор. Он прислал нам на хранение два сундука, рассчитывая с ними отправиться в Святую Землю, когда там соберется весь Израиль. Убедившись, что надежды не сбылись, он переехал из Гамельна в Гильдесгейм, что всего в 25 милях от Гамельна, где была хорошая и благочестивая еврейская община.
Прошло некоторое время, и мой муж, очень любивший и почитавший своих родителей, сказал мне: «Глюкельхен, дорогая, давай съездим в Гильдесгейм навестить отца и мать. Ведь ты не видела их целых 12 лет». Я была не против, и мы, взяв горничную, слугу и троих из наших детей, отправились в Гильдесгейм.
Мордехай был еще грудным ребенком. Слугу нашего Самуила, красивого парня, мы прозвали «ловким Самом» в противоположность другому слуге, прозванному детьми «Сам неуклюжий».
Итак, мы прибыли в Гильдесгейм. Свекор со свекровью очень обрадовались нам, потому что мой муж был их младшеньким.
В то время наши дела, слава Б-гу, шли хорошо, и мы привезли с собой то, что, были уверены, станет отличным подарком. Проведя там три счастливых недели, мы распростились и благополучно вернулись домой.
В день отъезда свекор вручил нам небольшой серебряный кубок стоимостью не более 20 рейхсталеров, но он был нам дорог, как если бы стоил сотню. В то время, следует вам знать, свекор мой был богачом: капитал его превышал 20 тысяч рейхсталеров, и все дети были уже женаты или замужем. Поездка обошлась нам больше чем в 150 талеров. Но мы были вполне довольны подарком стоимостью в 20 талеров в отличие от нынешних деток, которые стремятся выжать из родителей все, что можно… Все наши дети, остававшиеся дома, оказались в добром здравии.
Свекор еще некоторое время продолжал жить в Гильдесгейме. Но спустя 4–5 лет он подсчитал, что проживание там обошлось ему почти в 10 тысяч рейхсталеров, хотя жил он скромно и не позволял себе ничего лишнего. Вместе с женой он пришел к выводу, что нет смысла оставаться там, и они перебрались в дом моего богатого свояка Лефмана Беренса в Ганновере, где и прожили до самой смерти. Оба умерли в преклонном возрасте, пользуясь всеобщим уважением и любовью.
