Рав Зильберштейн рассказал эту историю раву Хаиму Каневскому. И нам очень стоит обратить внимание на нее.
Однажды рав Зильберштейн присутствовал на дин Тора (суде Торы) у рава Шломо-Залмана Ойербаха, да будет память праведника благословенна.
Пришли к нему молодая женщина и ее муж. В чем же было дело, с которым они пришли судиться?
У этой женщины родился ребенок, сын. А папа ее мужа умер, когда она была беременна. Теперь муж настаивает, чтобы сына назвали Моше в память его отца.
Однако женщина отказывается наотрез, потому что в доме, где они живут, недавно умер мальчик с таким именем, и она боится, что и ее сына постигнет та же участь. Такой вот иррациональный страх, ничем не объяснимый.
С другой стороны – уважение к родителям. Муж хочет назвать сына по папе, чтобы почтить его память. Это очень важно для него. Он настаивает.
Рав Ойербах, подумав, ответил:
– Я запрещаю вам называть ребенка Моше! Но не из-за того, что говорит эта женщина, это все глупости. Один ребенок не умрет из-за того, что так звали другого ребенка. Но представьте себе, что потом, когда этот мальчик вырастет, он выйдет гулять во двор. А его мама захочет позвать его домой. Она подойдет к окну и крикнет: «Мойшале, иди домой». А соседка снизу услышит это и заплачет…
Когда рав Хаим Каневский услышал эту историю от рава Зильберштейна, он тоже заплакал, изумившись, какое чувствительное еврейское сердце у мудрецов Израиля.
