Моше рабейну покидает нас… Перед своим переходом из этого мира в мир иной, Будущий мир, он говорит последние напутствия еврейскому народу.
В нашей недельной главе написано: « И пошел (вайелех) Моше, и говорил эти речи всему Израилю» (Дварим 31:1). Мидраш объясняет, что если сказано «вайелех», имеется в виду упрек, как сказано «Давайте (леху на – буквально «идите же») же рассудимся (нивахаха – тот же корень, что и тохеха, упрек), – говорит Г-сподь. – Если будут грехи ваши (красны), как кармазин, то станут белыми, как снег; а если будут они красны, как багрянец, то станут (белыми), как шерсть» (Йешаяу 1:18). Получается, что в последний день своей жизни Моше выходит перед народом, чтобы упрекать их?
Мидраш отвечает, что это не верно. На самом деле Моше вышел попросить прощения у них. Он шел и говорил: «Я много расстраивал вас по поводу Торы и заповедей, теперь же простите меня, дети мои!» Он пошел примириться с ними, а не упрекать их. Где же здесь все-таки наставление?
Мидраш говорит: само то, что такой великий человек как Моше рабейну – мудрец, праведник – и он тоже должен умереть?! Он тоже боится смерти? Он тоже теряет покой – об этом написано в трактате Сота (13б): «Закрылись источники мудрости от Моше». Евреи смотрели и изумлялись: это ли Моше рабейну? Еще вчера восходил он на небеса подобно орлу, а теперь просит он перейти реку Ярден (чтобы войти в эрец Исраэль) – и не может… Вчера еще ангелы дрожали перед ним, а сегодня он молит нас простить его?..
Что делает Моше? Воздевает обе руки, кладет напротив сердца и говорит евреям: «Смотрите, (вот) конец (человека из) плоти и крови». Напоминает ли нам это что-нибудь? Конечно. Раби Амнон из Магенца. Отрубили ему руки и ноги, а он, умирающий, потребовал, чтобы принесли его в синагогу в Рош аШана. Зачем? Кому нужно было смотреть на его страшные мучения? Он говорит пиют: «У нетане токеф кдушат айом ки у нора веайом» – «давайте воздадим святости этого дня, ибо он грозен и страшен», «Кто (будет записан) на жизнь, а кто – на смерть, кто – в конце дней, а кто – не в конце дней».
Я встречалась с одной женщиной, которая за несколько месяцев до нашей встречи потеряла сына в дорожной аварии. Она сказала: «Обо всем я молилась для моего сына в прошлый Рош аШана: о здоровье, о парнасе, об устройстве его личной жизни. Единственное, о чем я не молилась – о его жизни». Это, собственно, и есть то, о чем мы должны были молиться в Рош аШана – о жизни.
От нас зависит, будет ли на нашей земле мир, или, не дай Б-г, нет, ведь, живя здесь, мы постоянно чувствуем занесенный над нами жертвенный нож… И мы ждем, чтобы Всевышний отвел нависшую опасность: «Не поднимай руку свою на отрока…».
В конце концов, мы находимся в состоянии борьбы за свою жизнь, только оружие наше – наша молитва. Насколько важно добиваться года жизни и просить: «Запиши нас в книгу жизни, Царь, желающий жизни!»
