Захарья пророчествует в начале Второго Храма и говорит о некоторых событиях, которые упоминаются также в пророчествах Даниэля и Йирмияу.
Это интересно рассмотреть. Напомню, кто такой Даниэль: пророчества Даниэля приходятся на конец Первого Храма и начальный период после его разрушения.
Даниэль — один из четырех еврейских мальчиков, которых царь Вавилона Невухаднэцар взял в плен и сделал заложниками, чтобы продемонстрировать свою власть над народом Израиля.
Плененные мальчики — дети самых высокопоставленных вельмож, все они царского рода.
С одной стороны, Невухаднэцар удерживает их как заложников, которых убьет, если восстанет Иудея. С другой стороны, он воспитывает их как халдеев (вавилонян), с тем, чтобы, когда они вырастут, возвратить их в Иудею, – пусть внедряют там культуру Вавилона.
Однажды Невухаднэцару снится сон, но, проснувшись утром, он понимает, что забыл его. Однако, кажется, что-то очень важное было в этом сне, и царь непременно хочет его вспомнить.
Он призывает к себе мудрецов, гадателей, чародеев и требует, чтобы сони сказали ему, что же ему приснилось. Никто не знает. Он отдает приказ убить никчемных магов. Весть распространяется по дворцу, доходит до Даниэля. Он заявляет, что может рассказать царский сон: во сне была статуя — голова из золота, руки из серебра, туловище из меди, ноги из железа, а пальцы ног частично железные, частично из глины. «Что это значит?» – интересуется царь. «Это символ всех тех изгнаний, что предстоят еврейскому народу», – отвечает Даниэль. В фигуре статуи заключены все царства, которые будут властвовать над евреями. Голова из золота — Вавилон. Руки из серебра — Персия и Мидия. Туловище из меди — Греция, ноги из железа — Рим. Две ноги — потому что Рим будет поделен на два государства, Западное и Восточное. Пальцы ног статуи частично глиняные, частично железные, потому что Рим распадется на мусульманский (глина) и христианский (железо) мир. И стоит маленькому камушку попасть под ноги чудищу, оно тут же рухнет. Маленький камушек — это Машиах.
Из сделанного Даниэлем предсказания Невухаднэцар понимает, что власть его не будет вечной, – на смену Вавилону придут Персия, Греция, Рим…
С этим следует что-то делать!
И тогда отдается царский приказ: пусть изваяют точно такую статую, какую царь увидел во сне, – но всю целиком из золота! И пусть все народы мира ей поклоняются! Так Невухаднэцар закрепит свою вечную власть над миром.
Наконец, статуя готова. Все готовы ей кланяться. Кроме трех мальчиков, тех самых, взятых в плен в качестве заложников и удерживаемых во дворце вместе с Даниэлем. Мишаэль, Хананья и Азарья отказываются кланяться идолу. Их неповиновение опрокидывает и разрушает царский план. Невухаднэцар велит бросить их в огонь, но они остаются живы (см. книгу Даниэля).
Отражение этих событий, в виде намека, есть в книге Йирмияу. Он говорит, что у евреев в Вавилоне было два лжепророка — Ахав, сын Колаи, и Цидкияу, сын Маасей, о которых Всевышний говорил как о «пророчествующих ложь именем Моим» (глава 29, стих 21). У нас есть предание, рассказывающее о том, как это было:
Ахав и Цидкияу, объявив себя пророками, стали предаваться разврату. Отличавшиеся необузданной жаждой плотских наслаждений, они пользовались своим статусом, как удобной «легендой». Когда один из них желал чужую жену или незамужнюю дочь, другой принимался ее убеждать. Он говорил, что ему было видение, что с Небес в этот мир решено спустить душу праведника, выдающегося мудреца и т.п. Родить его надлежит этой женщине или девушке… Отцом особенного ребенка должен стать вон тот пророк, то есть друг ходатайствующего. Ночь близости — это не прелюбодеяние, а наоборот, великая миссия, которая приведет в наш мир Человека Б-га. Так они хлопотали друг о друге, пока не добрались до дочери Невуханэцара. Та пожаловалась отцу. Отец вознегодовал и принял меры: отдал приказ бросить «пророков» в огонь.
Царь, объявив приговор, сказал: «Только что подлинные праведники (трое друзей Даниэля) вышли из огня невредимыми. Если и эти двое праведны, то и они уцелеют!»
Услышав свой приговор, Ахав с Цидкияу стали просить, чтобы им дали третьего. В противном случае будет несправедливо. И пусть третьим будет Йеошуа, священник, – настаивают они. (Если бы в это время был Храм, Йеошуа был бы Первосвященником).
Требование удовлетворяется. В книге Захарьи (3-я глава, 1-й и 2-й стих) читаем: «И показал Он мне Йеошуу, священника великого, стоящего перед ангелом Г-сподним, и сатáна, стоящего справа от него, чтобы обвинять его. И сказал Г-сподь сатáну: разгневается Г-сподь на тебя, сатан!.. Ведь он — головня, спасенная из огня. А Йеошуа был одет в испачканные одежды и стоял перед ангелом…» (“Испачканные”, значит, обуглившиеся).
Скорее всего, злодеи рассчитывали на то, что даже в огне спасутся, если будут вместе с праведником. Но праведник был один, а злодеев двое. Один праведник не вытащил двух злодеев… Наоборот, злодейства этих двоих хватило, чтобы не выдержала и сгорела одежда праведника, – при этом сам Йеошуа уцелел.
Это одно из мнений. Согласно другому мнению, потомки Йеошуа будут вести себя не самым лучшим образом. Одежда его пострадала из-за них. В пророчестве Всевышний просит, чтобы его переодели (там же, стихи 4 и 5). Есть еще одно мнение, согласно которому Йеошуа попал в огонь в нечистой одежде, и именно поэтому она не могла уцелеть.
В 8-ом стихе 3-ей главы говорится: «…твои друзья, Йеошуа, сидящие перед тобой, – люди, достойные чуда…»
Друзья Йеѓошуа – это три уцелевших в огне мальчика. Они называются Людьми Чуда.
А о злодеях-лжепророках Б-г говорит устами пророка Йирмияу (Йирмияу, 29, стих 22): «…имена их для всех изгнанников из Иудеи, которые в Бавэле, станут проклятием: «да сделает с тобою Г-сподь то же, что с Цидкияу и Ахавом, которых царь Бавэльский изжарил на огне»».
Первый Храм был разрушен из-за трех грехов, владевших людьми, подобно непреодолимой страсти: идолопоклонства, кровосмешения и убийства.
Когда был построен 2-й Храм, евреи стали молить Всевышнего, чтобы страсти эти ослабели: «Если по-прежнему они будут бушевать в этом мире, мы не выдержим!» Мудрецы вознесли молитвы, и страсть к идолопоклонству истощилась.
Захарья (глава 5, стихи 5-6 и далее, до конца главы) говорит: «И вышел ангел, говоривший со мной, и сказал мне: подними, прошу, глаза свои и посмотри, что это выходящее? И сказал я: что это? И сказал он: это эйфа (единица объема) выходящая. И сказал он: это глаз их во всей земле. И вот свинцовый слиток весом в талант, поднимается; и это — одна женщина, сидящая в эйфе…». В приведенном отрывке женщина — образ страсти; заключенная в эйфу, она изолирована, лишена влияния в этом мире.
Мудрецы хотели также уничтожить страсть к кровосмешению; и в результате их молитв даже куры перестали нестись. Тогда стало ясно, что если эту страсть уничтожить, исчезнет сама возможность продолжения рода. Страсть к разврату полностью побороть не удалось, ее удалось «ослепить на один глаз». Страсть к запрещенным связям с родственниками осталась, но сильно ослабела по сравнению с тем, какой она была раньше…
продолжение следует
