Вернемся к Шмуэлю и Эли и к тому моменту, когда Шмуэль впервые получает пророчество.
В 3-м стихе 3-й главы сказано: «И свеча Всевышнего еще не погасла, а Шмуэль лежал в Храме Г-споднем, где Ковчег Б-жий»
Это кажется очень странным: как мог Шмуэль находиться в Храме рядом с Ковчегом, ведь он же левит, и его место на наружном дворе? И почему говорится, что он лежал?
Начнем анализ с первой части приведенного стиха. Вероятно, под «свечей Всевышнего, которая еще не погасла» подразумевается душа Эли — он еще не умер, хотя очень стар и слаб. (Как говорится в Книге Мишлей, свеча Всевышнего — это душа человека).
Но есть и другое объяснение. Перед закатом в Храме зажигали Семисвечник, он горел всю ночь, до утра. Если свет его еще не погас, значит речь идет о времени суток, – о той части ночи, которая еще ночь, но уже близка к рассвету.
Из второй половины стиха мы узнаем, что Шмуэль был близко к Ковчегу (что вряд ли следует понимать в буквальном смысле). «Нахождение» Шмуэля рядом с Ковчегом, в котором Скрижали Завета, создает параллель с тем моментом, когда Моше получает Скрижали из рук Всевышнего. Акт передачи Скрижалей от Б-га к человеку подтверждает возможность прямой связи человека со Всевышним. Эта связь осуществлялась множество раз, когда Моше (после возведения Мишкана в пустыне) входил в Скинию, а голос Б-га спускался на Ковчег, и Моше слышал его между двумя Крувами.
…И вот, Шмуэль слышит Голос.
Шмуэль как будто поменялся с Эли местами. Хотя физически Эли ближе к Ковчегу, а Шмуэль дальше, Голос, словно «перепрыгивает» через Эли и достигает ушей Шмуэля.
Что интересно, голос Всевышнего зовет Шмуэля голосом Эли. Услышав зов, Шмуэль бежит к Эли, останавливается перед границей того места, где уже не имеет права находиться, и говорит: «Вот я» (что нужно понимать — «я готов»; праведники всегда так отвечают — когда Всевышний обратился к Авраhаму, еще не сказав в чем будет Его повеление, Авраhам, не раздумывая, ответил: «Вот я», то есть «я готов», и пошел приносить сына в жертву).
Но почему Всевышний обращается к Шмуэлю голосом Эли?
Во-первых, потому что для Шмуэля это первое пророчество, а с начинающими следует говорить на понятном им языке и знакомым голосом, то есть использовать тот канал, который привычен. (Так и Моше, получая свое первое пророчество, слышит из горящего можжевелового куста голос своего отца Амрама).
Но есть еще и во-вторых. Вс-вышний показывает Эли, что говорит со Шмуэлем, но, адресуя пророчество Шмуэлю, дает его и для Эли.
То, что услышав зов, Шмуэль бежит к Эли, говорит нам о том, что праведники всё делают расторопно, очень быстро. Не нужно забывать, что происходит это событие ночью, когда все спокойно спят. Разбуженный посреди ночи человек вряд ли способен быстро шевелиться. Но Шмуэль, думая, что его позвал учитель, не медлит ни секунды, бежит. «Вот я», – говорит он Эли. «Что такое? Я не звал тебя, иди, ложись», – отвечает Первосвященник.
Шмуэль возвращается на свое место, ложится, но снова слышит зов Эли. Встает и направляется к учителю. Теперь уже не бегом, так как понимает, что происходит что-то странное. «Вот я, – говорит он Эли, – ты меня позвал». «Нет, я не звал тебя. Иди, ложись, сын мой». Первый, кто начинает о чем-то догадываться, Эли. Он еще не уверен, но уже говорит Шмуэлю «сын мой».
Когда Голос зовет в третий раз, и Шмуэль снова идет к Эли, тот понимает, что это Голос Всевышнего. Эли знает это, но сам уровня пророчества не достигает. «И сказал Эли Шмуэлю: «Иди, ложись, а когда Всевышний позовет тебя еще раз, скажи: «Говори, Г-споди, ибо слушает тебя раб Твой»». И пошел Шмуэль и лег на свое место» (Шмуэль I, 3:9). Подчеркивается: лег на свое место, именно туда, где всегда находился, без тени высокомерия, преисполненный смирения и скромности.
«И явился Г-сподь и предстал, и воззвал, как прежде: «Шмуэль, Шмуэль!» И сказал Шмуэль: «Слушает раб Твой!»» (Шмуэль I, 3:10-11). Он не стал повторять в точности то, что велел ему учитель, не стал отвечать: «Говори Г-споди!», – потому что не позволила ему его скромность.
У нас в Танахе упоминаются четыре человека, обращаясь к которым, Всевышний повторяет их имя дважды
Такой повтор считается проявлением очень большой любви и близости. Первый из этих четверых Авраhам (Берешит, глава 22 — момент возложения сына на жертвенник; это 10-е испытание Авраhама, наивысший момент его жизни). Второй из упомянутых — Яаков (Берешит, 46-я глава, 2 посук; это последний раз, когда Всевышний говорит с Яаковом, и тоже, в определенном смысле, переломный момент в его судьбе). Третий и четвертый из упомянутых — Моше и Шмуэль — дважды названы Б-гом в момент получения ими первого пророчества.
Моше называется отцом всех пророков, поскольку он, не являясь первым пророком, имеет наивысший уровень пророчества, превосходя всех остальных пророков. У Шмуэля что-то похожее.
И все же есть маленькая разница между Моше и всеми другими. Если взять текст книги Шмуэля, то между Шмуэль и Шмуэль есть палочка, псик. То же мы видим и у Авраhама, и у Яакова. Единственный, у кого это отсутствует, – Моше.
В данном случае псик символизирует дистанцию между телом и душой. У Моше ее не было вообще, что позволило ему не пить и не есть 40 дней.
