Вот как описывает Шмуэль молитву Ханы:
«Она… в скорби душевной молилась Г-споду и горько плакала… И вот, так как она долго молилась перед Г-сподом, Эли следил за устами ее. Хана же говорила то, что на сердце ее; только губы ее шевелились, голоса же ее не было слышно, и Эли счел ее пьяною. И сказал ей Эли: доколе будешь ты пьянствовать?» (Шмуэль 1, 1: 10; 12-14)
Стоп! Что за странное отношение к женщине со стороны Первосвященника?! На каком основании он говорит такие вещи? Только лишь из-за того, что Хана плакала молча?
На самом деле, Эли довольно долго за ней наблюдает. Он сидит «на сидении у дверного косяка Храма Г-сподня» (1, 1:9) и смотрит на то, как странно молится эта женщина. Только что, перед этим, он видел ее за столом, в обществе Эльканы и Пнины, а также их приближенных, там все ели и пили, и откуда было знать Эли, что Хана ничего не ела и не пила, потому что была полна горем.
И вот, он смотрит на эту странную женщину и не может понять, что с ней. Он совсем не сразу решает, что Хана пьяна. Чтобы иметь ясность, он прибегает к помощи Урим ве-Тумим — так называются двенадцать камней на нагруднике Главного Коѓена (соответствующих двенадцати коленам), с выгравированными на них буквами, позволяющими задавать вопросы Вс-вышнему и получать ответы. Строго говоря, Урим ве-Тумим Первосвященнику разрешалось использовать только для нужд народа, не для личных нужд. Однако, как говорит устное предание, Эли имел два комплекта — один для себя, второй для народа. (Такие же два комплекта были у царя Давида и у семидесяти пяти коѓаним).
Как же «добывалась» информация при помощи Урим ве-Тумим? Вообще, возможность ее получить зависела от уровня пророческой одаренности и духовной продвинутости Первосвященника. Во-первых, какие-то из камней на его нагруднике должны были начать светиться, и, во-вторых, он должен был уметь из букв, выгравированных на светящихся камнях, правильно скомпоновать слово.
Предание говорит, что когда Эли задал вопрос, 4 камня на его нагруднике вспыхнули, на них были буквы: каф, рейш, шин, ѓей, из комбинаций которых составлялись такие слова: кшира (кошерна), ке-сара (“как Сара”, подобно Саре, эта женщина бездетна и молит о ребенке) и шикора (пьяная). Отбирая единственное слово, которое даст правильный ответ, Эли сделал ошибку, остановившись на варианте «пьяная».
Видно, что у Эли есть дар, необходимый для свечения букв (Урим), но он почему-то лишился дара правильно составлять из них слова (Тумим). Почему?!
Хана только еще молится о рождении ребенка, а находящийся рядом с ней Эли уже теряет часть своего дара. И это потому, что Хана родит Шмуэля, который станет преемником Эли и будет обладать гораздо более высокой и мощной пророческой силой, чем его предшественник.
Хана объясняет, что не пьяна и Эли благословляет ее.
Для нас это еще один урок. Тот, кого ошибочно обвинили, должен объясниться (если есть надежда, что это поможет). Тот, кто ошибочно обвинил, должен попросить прощения и благословить.
Эли говорит: «Пусть Б-г Израиля даст тебе то, что ты спрашивала у Него!» (1, 1:17)
Слово «спрашивала» записано на иврите неправильно — не шеэлатех, как должно быть, а шелатех (без алеф). Это намек на плаценту, то есть на скорую беременность. «Плацента» на иврите шилья.
Получив благословение Первосвященника, Хана возвращается к своим, наконец, ест… В этот момент, как сказано, «…и лицо ее не было уже». По одному из объяснений, с лица Ханы ушло печальное выражение, а по другому, – она похорошела, стала красивой.
В некоторых местах упоминается, что до беременности Хана была очень некрасивой, лицом походила на обезьяну (возможно, она имела серьезные гормональные отклонения, которые проявлялись как уродство). Сказанное полностью соответствует тому, что у женщин-пророчиц обязательно имелись недостатки. У Ханы — бездетность и некрасивое лицо.
Продолжение следует
Благодарим журнал «Голос Яакова» и лично г-жу Аллу Фельдман за предоставленный материал.
