Утверждение жизни
В законе о чистоте семьи есть также глубокий символический смысл, который обнаруживается, если взглянуть на него с точки зрения законов о «чистоте» и «нечистоте».
Выше уже было упомянуто, что нельзя путать понятия «чистоты» и «нечистоты» с понятиями гигиены, поскольку первые суть духовные понятия и не имеют, ничего общего с понятиями физической привлекательности или непривлекательности. Свод законов и установлений о «чистоте» и «нечистоте» является одним из самых трудных и сложных во всем Талмуде. Есть разные виды «нечистоты», возникающие в различных ситуациях. Однако каковы бы ни были причины «нечистоты» или продолжительность периода «нечистоты», каковы бы ни были законы, запрещающие есть жертвенное мясо или входить в Храм, —каждое состояние «нечистоты» находить свое разрешение в очищении, и каждый раз соответствующим образом человек возвращается к состоянию «чистоты».
Существенный момент, общий для всякого процесса очищения, — это окунание в микву, являющееся кульминацией всего процесса.
Что же представляет собой тот общий принцип, который объединяет различные формы «нечистоты», и каким образом миква аннулирует «нечистоту», возвращая человека в состояние «чистоты»?
Шепот смерти
Ответ на этот вопрос затрагивает самую сердцевину иудаизма и его отношение к жизни человека и ее ценностям; он заставляет нас еще раз задуматься над сущностью закона о чистоте семьи.
Тора — Учение жизни. Тора повелела почитать жизнь задолго до того, как Альберт Швейцер начал проповедовать этот принцип. «Древо жизни она для придерживающихся ее» (Притчи 3:18) — сказано о Торе. Тора сама определяет смысл заповедей, утверждая: «И живи, исполняя их» (Ваикра 18:5), а наши мудрецы прибавляют: «живи, а не умирай» (Санэдрин 74а).
Первому человеку было разрешено есть только фрукты и овощи и запрещено было употребление в пищу мяса.
Только много позже, после потопа, разрешил Господь человеку есть мясо. Древнейшее вегетарианство является ярким выражением отношения иудаизма к святости жизни. В то время, как жрецы древнего Египта (страны, из которой вышел наш народ после долгого пребывания на чужбине) посвятили свою жизнь служению смерти — они составляли персонал своего рода культового похоронного бюро, — священничество Исраэля освящало жизнь. Коэну (священнику) запрещен всякий контакт с мертвым, исключая семь категорий близких родственников из членов семьи; запрещено оскверняться прикосновением к мертвому и даже находиться с ним под одной крышей. Ради сохранения или спасения жизни еврею разрешено преступить все заповеди Торы, за исключением трех грехов. Три греха, о которых сказано: «Умри, но не преступи!»; убийство, идолопоклонство и «гилуй арайот» (кровосмешение и разврат).
Жизнь, без сомнения, почитается Торой одной из величайших ценностей.
Анализ разных видов «нечистоты» обнаруживает то, что объединяет их: это контакт или связь со смертью. Самая большая «нечистота» возникает от соприкосновения с трупом или его частью. Но и другие виды «нечистоты» связаны со смертью — прямо или косвенно. Проказа, например, является одной из форм «нечистоты», она представляет собой болезнь, связанную с постепенной дегенерацией частей тела и их отмиранием (см. Бэ-мидбар 12:12), и, поэтому, наши мудрецы учат, что прокаженный подобен умершему. Имеющий истечение из тела тоже нечист, ибо самопроизвольное истечение семени есть утрата потенциальной жизни. Когда же речь идет об истечения гноя, то и такая патология, несомненно, отрицательно влияет на мужской детородный орган — источник жизни. Это верно и по отношению к женщине в период «нечистоты», поскольку в этот период она теряет еще неоплодотворенную яйцеклетку и эта потеря потенциальной жизни, это нашептывание смерти приводит ее в состояние «нечистоты». Также и во время родов исторгает женщина из своего тела организм живой или бывший живым, а потому она рассматривается как «нечистая».
Вода — пламя жизни
«Таара» (очищение) является противоположностью процесса перехода в состояние, именуемое «тум’а» («нечистота»), а, если под «нечистотой» подразумевается смерть, то «чистота» означает жизнь. И самое яркое свидетельство тому — воды миквы, символ утверждения жизни, ибо вода — наиболее убедительный символ жизни. «И дух Божий витает над ликом вод» (Бэрэшит 1:2). Прозрачные чистые воды называются на иврите «маим хаим»— «живая вода». Тора учит, что воды покрывали всю вселенную, до тех пор, пока Создатель не разделил воды (Бэрэшит).
Жизнь не может существовать без воды. «Вода действительно источник жизни не только для прошедших поколений, но и сейчас, здесь» (Сильвия Скапа, «Что такое вода?»). Всякая органическая жизнь, от протоплазмы до человека, в основе своей является водой. Зародыш человека на 97% состоит из воды, взрослый человек — на 60%.
По мере старения человека количество воды в его теле уменьшается, «словно содержание воды является мерилом жизненной активности человека. Это выглядит так, словно пламя жизни поддерживается водой» (Л. В. Вольф, «Водяное тело»).
Когда астроном смотрит на далекую звезду и размышляет над тем, если там жизнь, он в первую очередь интересуется тем, содержатся ли в ее атмосфере пары воды. Если они действительно там присутствуют, тогда возможна и жизнь на этой звезде. Психологи-фрейдисты считают океан или воду, снящиеся человеку, или фигурирующие в мифах, символом жизни — ведь человек родился из сосуда, полного воды, которым является плацента, наполненная околоплодными водами.
Неудивительно поэтому, что в молитве «Шмонэ эсрэ» мы благословляем Бога за то, что Он дает нам дождь, произнося эти слова рядом с благословением о воскрешении мертвых. Попив воды, мы произносим благословение: «…дабы оживить душу всего живого…» Вода больше, чем что бы то ни было, насущно необходима для жизни, и она символизирует жизнь.
Представитель другого народа, решивший войти в завет праотца нашего Авраама, то есть принять еврейство, обязан пройти омовение в микве, поскольку он считается как бы заново рожденным, как младенец, только что появившийся «а свет, и идея рождения к новой жизни акцентируется омовением в водах миквы. Погружение к микву привело к рождению нового еврея. Так воды, символизирующие жизнь, аннулируют “нечистоту”, которая не что иное, как “шепот смерти”.
В свете этой символики мы можем понять и требования, предъявляемые к микве.
Воды ее должны быть естественными, как воды колодца или дождевая вода, а не вода, которую черпают в сосуды или накачивают с помощью насоса. В чем тут разница? — Вопрос этот волновал людей издревле. Однако в свете сказанного выше уже можно понять смысл этого различия. Подчеркивая, что воды миквы должны быть естественными, мы сознаем, что только Создатель — источник жизни, и только к Нему мы обращаемся с просьбой даровать нам жизнь, нам и потомкам нашим. Не человек — властитель жизни и хозяин своей судьбы. Воды, которые начерпывают или накачивают, воды, извлекаемые искусственным способом, не очищают, поскольку нет в них очистительной силы, которая есть в водах живых. Жизнь — от Бога.
