Наша недельная глава начинается с рассказа о том, как новый фараон превращает свободный народ в рабов.
“И восстал новый царь над Египтом, который не знал Йосефа”.
Рав Сороцкин обращает наше внимание на формулировку “встал над Египтом” , не “в Египте” и не “начал править в Египте”. Новый фараон начинает новую политику, Йосефа уже нет в живых, братьев – тоже, и никого из их поколения не осталось. Обратите внимание, говоря о смерти Йосефа, сказано “И умер Йосеф”, не Йосеф-правитель Египта, а просто Йосеф. Таким образом подчеркивается, что Йосеф умирает, как праведник, как еврей. И согласно закону, правление должно было перейти к Менаше или к Эфраиму, однако новый фараон совершает переворот и приходит к власти незаконно. Именно поэтому, сказано “встал над Египтом”, новый фараон собирается править единолично, абсолютно самостоятельно и, как говорит р. Сороцкин “встал” – означает “встал, как враг”.
Чтобы укрепить свое положение, как и многие политики, он разыгрывает антисемитскую карту.
Сончино поясняет: “Царь новой династии. Он проводил “националистическую” политику. Вероятнее всего, речь идет о Рамсесе II. Йосеф оказался в Египте в период правления династии гиксосов, которая пришла к власти за несколько столетий до описываемых событий (см. комм. к Брейшит, 39:1). Их правление закончилось вскоре после смерти Йосефа”.
Фараон говорит египтянам: “разве можно допустить, чтобы чужак правил нами? Посмотрите, евреи занимают главные посты, а “бедному”, “простому” египтянину ничего не остается”. (Не правда ли, это слегка напоминает ситуацию в Германии в период прихода к власти Гитлера, когда немцам объясняли, что безработица и бедность от того, что евреи занимают места, которые должны бы были занимать немцы).
Такова “политическая” подоплека, однако, этого недостаточно, чтобы поработить целый народ. Орах Хаим пишет, что, пока был жив Йосеф или хотя бы один из братьев – египтяне уважали евреев. Пока оставался хотя бы кто-то из предыдущего поколения, евреи были особенными, уважаемыми в глазах египтян. И им даже в голову не приходила мысль поработить евреев.
Однако смерть братьев и всего поколения в корне изменила ситуацию. Рав Шмулевич пишет, что здесь есть две стороны медали. С одной стороны, египтяне всегда были злодеями и после смерти братьев сразу почувствовали, что евреи не выше их, а, по крайней мере, равны им. С другой стороны, сами евреи постепенно теряли чувство своей независимости и непохожести на египтян. Ассимиляция охватывала все большее количество народу.И пока евреи видели себя, как особый народ, чувство самоуважения сохраняло их, не давало ассимилироваться, и египтяне не могли их поработить.
Именно чувство самоуважения отличает свободного человека от раба.
Именно это чувство самоуважения и принадлежности к дому Яакова уберегает Йосефа в истории с женой Потифара. Достоинство и чувство принадлежности к тем, у кого особая миссия в этом мире, уберегает его. В трактате Санhедрин (лист 37а,б) говорится о том, как “угрожают” свидетелям, чтобы не врали перед судом и в том числе им говорили, что каждый, кто потеряет одну душу из Израиля, как будто теряет мир. Раши поясняет, что чувство самоуважения удерживало свидетелей от вранья: “Я важен (стою) как целый мир, не дам потерять себе целый мир из-за одного греха”.
Речь Йосефа была полна именно такого чувства достоинства (“я стою целого мира”), что впечатлило даже жену Потифара.
Рабство, в котором оказываются евреи, является результатом не только новых указов фараона, но и внутреннего процесса, который происходит среди евреев. Желание “оегиптиться” приводит к потере чувства достоинства и самоуважения. Человек, который учит Тору, живет по ее законам, не теряет чувство самоуважения, потому что понимает, какова его цель в этом мире. Соблюдение заповедей, изучение Торы дает нам понимание, откуда берутся силы и чего мы можем достичь, но не дает возгордиться, потому что мы помним, что, на какой бы должности не оказались и как бы высоко не поднялись – все от Всевышнего.
