| ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА | СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА |
Глава 50. Игра должна продолжаться
Шаги. Кто-то приближается. Шейндл быстро прячет скомканный листок в кулаке. Она обязана встать сейчас. Ее сидение на дороге выглядит очень странно. Она должна встать, и…
И что?
Что, собственно говоря, она должна сделать?
А может, все это – лишь воображение? Может, нужно снова прочитать нацарапанные на листке слова и попытать заново их проанализировать? Где можно это сделать? После недолгого размышления Шейндл решила вернуться в дом Цви и Голды. Обычно в это время все идут в столовую. И Зива с ними. Нужно заново прочитать эту записку. Этого просто быть не может. Просто в голове не укладывается, что люди могут так поступать. Это ошибка, это огромная ошибка. Нужно все выяснить. Есть же какие-то границы, которые не преступают!
В своей комнате Шейндл садится на кровать и заново раскладывает разорванные кусочки. Снова буквы складываются в слова, а слова – во фразы. Снова слова бьют ее по голове, словно молотом. Руки снова дрожат, как у человека, стоящего у края бездны. Почерк – знакомый почерк Цви, а слова…
“Барух, даже после победы Ави (которая, похоже, обеспечена), нужно изображать разочарование, как минимум, при Шейндл. Игра должна продолжаться какое–то время, чтобы не потерять ее. Ты ведь знаешь, как трудно найти такую хорошую няньку, да еще и бесплатно…”
Постепенно, по каплям, осознание начинает наполнять мозг Шейндл. Недоумение, непонимание некоторых моментов, удивление в другие моменты – все сейчас начинает проясняться. Кусочки паззла складываются в одну четкую картину. И тысячи острых стрел вонзаются в ее сердце.
Еще немного – и они вернутся, улыбнутся ей своими теплыми, любящими улыбками. Будут изображать заботу и преданность…
Сильная тошнота окатила ее гигантской волной. Нужно бежать.
Она не в состоянии ощутить это унижение. Пережить это презрение и насмешку, которые они, несомненно, ощущают к ней под маской льстивых лиц. Шейндл ощутила, как будто в ее сердце появилась дыра. Пустота… абсолютная пустота, ничего нет… Бесконечное пустое пространство, и густая темнота, заполняющая весь горизонт. Куда можно уйти отсюда? Кто она, собственно говоря? Какие ценности есть у нее сейчас? Во что она верит? Чему она поклоняется?
Вдруг Шейндл ощутила, что она на самом деле – ничто. Песчинка, как миллионы песчинок, наполняющих землю, гонимых ветром туда, куда он принесет их, скитающихся без разума и мысли. Она должна уйти отсюда – прямо сейчас. Она просто не выдержит увидеть лицо кого-то из здешних. Она уйдет в темноту, даже нет смысла ждать до утра. Все равно ей некуда идти. Далекие родители, которые не ответили на ее полное любви письмо, учительница, которая была преданной и любимой, но сломала ее жизнь, и даже не оставила следов. Шейндл просто умрет на обочине, и никто даже не спросит, и не узнает. Зиве найдут другую няньку, и она снова станет вредной и невыносимой.
Искорка тепла в глубине сердца. Все-таки, хоть кто-то один огорчится из-за ее ухода.
Вой шакалов, раздающийся издалека, заставил ее спину задрожать. Из окна был виден горизонт, полный густой тьмы. Опасно сейчас выходить из киббуца. Может, она все-таки найдет место провести ночь? Нужно спешить, каждую секунду Цви и Голда могут вернуться. Шейндл бросает в сумку все, что принадлежит ей. Сумка маленькая и убогая, в ней есть только несколько вещей, и ни копейки денег. Нужно взять какую-то еду. На это она имеет право, в конце концов, она – член киббуца. Шейндл находит одно яблоко и несколько печений. Ну, кажется, все.
Она открывает дверь и бросается во тьму. Прохладный ветерок, что дул раньше, сменили сердитые ветры, бросающие песок ей в глаза. Сейчас, на самом деле, даже еще не ночь – вечер. Во дворах и в курятниках слышится вечерний шум, все возвращаются домой после рабочего дня. Нельзя, чтобы хоть кто-то увидел ее. Она не какая-то серая мышка. Она – Шейндл, кандидат в депутаты… Горячие слезы обжигают глаза, и нет слов, способных описать это унижение. Со всех сторон ей улыбалось ее отражение – на заборах коровника, на стенах курятника… кандидат… Она выступала, говорила пламенную речь, а сзади стояли два или три человека (или больше?) и насмехались над всем этим…
Она была марионеткой, которая должна была обеспечить, что Ави выберут в депутаты.
Куда можно уйти отсюда? Ветер свистит в ушах и тоже, будто подталкивает ее. Она не может постучать в дверь, не может спрятаться между телятами. Еще немного, когда поймут, что она исчезла – все бросятся на поиски. Ведь она должна еще один день играть свою роль. Выборы завтра… ей не дадут так просто уйти…
А, вот дырка в заборе. Зива всегда хотела пролезть через нее и выйти погулять по бескрайним полям. Шейндл перебрасывает сумку, потом сама с трудом пролезает между прутьями забора. Еще одно усилие – и она снаружи. Дальше, дальше! Девушка заставляет себя отдалиться как можно больше. Зубы стучат от холода и страха. Куда? Нет ни одного дерева или куста, под которым можно было бы укрыться. Вернись! – кричит ей внутренний голос, но Шейндл знает, что ей некуда, некуда возвращаться…
| ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА | СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА |
перевод: г-жа Лея Шухман
