| ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА | СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА |
9.
Это был не просто стук в дверь. В нем слышался большой испуг и беспомощность, и прежде, чем Давид подошел открыть дверь, стучавшие уже сделали это сами. На пороге стояли трое детей реб Авраама, бледные и дрожащие. Они размахивали руками и пытались что-то говорить, но не могли ничего внятно объяснить.
Давид поспешил к открытой двери напротив. Он обнаружил соседа лежащим на полу, в позе, которая испугала бы и взрослого. Его глаза были открыты, он пытался что-то сказать и приподнять голову, но, когда увидел Давида, его покинули последние силы, и руки в отчаянии упали на холодный пол. Через пару минут прибыла скорая помощь, и реб Авраама забрали в больницу. Давид собрал перепуганных детей и стал пытаться выяснить у них, что случилось, и где мама. Только поздно вечером картина прояснилась.
Сразу после вечерней молитвы к Давиду подошел один из общественных деятелей их района. Он выглядел очень серьезным, и попросил Давида проводить его. В тот момент Давид вообще не связал это с происшедшим, и пытался понять, о чем может идти речь. Напротив синагоги была детская площадка. Одинокая зеленая скамейка с любопытством прислушивалась к словам сидящих на ней.Сколько догадок могут пронестись в мозгу человека за минуту? Давид не смог подсчитать, да и не пытался. Если это о термитах… откуда он узнал? Если о том, что Мира берет слишком дорого за свои услуги… что он вообще вмешивается? Помочь семье в тяжелом финансовом положении… почему все думают, что мы такие богатые? Насчет должности, которую предложил глава колеля? Насчет синагоги? Они сели, и через секунду Давиду уже не нужно было строить предположения. Все раскрылось ясно и четко, без какой-либо подготовки и попыток что-то скрыть.
– Давид, Вы подписали банковскую гарантию соседу?
– Да, было дело.
– Вы слышали, что с ним случилось сегодня?
– Слышал?! Да я видел! Я ему помогал! А при чем тут…?
– Послушайте внимательно. Он сумел взять две большие ссуды на общую сумму двадцать тысяч долларов. Ему это было невероятно тяжело. Он очень боялся, что не сможет выплачивать долг, и я, поскольку я помогал ему достать эти ссуды, старался успокоить его и объяснить, что все так живут, и ничего страшного. Он надеялся, что первую ссуду вернет из той суммы, что накопил за двадцать лет. Но когда вернулся в обед домой, обнаружил в почтовом ящике письмо от страховой компании, где черным по белому объяснялось, что его программа – это не сберегательная программа, а программа страхования жизни.
– А, вот почему он позволил себе упасть в обморок…
Это циничное замечание было попыткой замедлить участившийся пульс. Но собеседник Давида не собирался терять времени на улыбки.
– Прежде, чем мы выясним, что с этим всем делать с точки зрения закона, нужно удостовериться, что гаранты осознают смысл этого письма.
– То есть?
– То есть, с точки зрения банка, главный гарант – это Вы, и как только реб Авраам не в состоянии вернуть ссуду, они обращаются к Вам.
– А… он не вернет?
– Ну… пока что он без сознания после инфаркта, со ссудой на вторые десять тысяч и напряженными родителями жениха на фоне всего происходящего…
Давид все еще не мог опомниться.
– А семья, общественные деятели, друзья? Что, так это работает – кто подписал, тот пусть и ломает голову?!
Собеседник Давида остался спокойным и расслабленным, как будто не обрушил только что на голову молодого авреха долг на сумму более десяти тысяч долларов.
– Слушайте, я уверен, что реб Авраам из кожи вон вылезет, чтобы вернуть Вам деньги. Но, очевидно, не сейчас. Вы ведь его знаете. Он не будет отрекаться от этой суммы… Воцарилось молчание. Было видно, что человек спешит. Давида поразило, что он настолько спокоен.
– Я удивляюсь, как Вы с такой легкостью вешаете на меня такое…
– Честно говоря, когда я услышал, что главный гарант – это Вы, мне сильно полегчало. Все-таки Ваша жена работает и неплохо зарабатывает. Все-таки это не то, что аврех, у которого жена домохозяйка, или, максимум, нянчит детей, и у него дома десяток своих. Я уверен, с Б-жьей помощью, вы справитесь. Главное – удачи вам, и в заслугу этого Всевышний пошлет вам и деньги, и здоровье, и радость!
Собеседник похлопал Давида по плечу и ответил, наконец, на звонок мобильника, который уже минут десять как сопровождал их беседу.
Ошеломленный Давид пошел по направлению к дому, когда вдруг… уже совсем близко от дома – он вспомнил о Мире… Нет, он ни за что не может прийти и прямо рассказать ей обо всем. Ох, ему нужна куча терпения, спокойствия, оптимизма и бесконечное количество объяснений, почему этот огромный долг, неожиданно упавший на них – это не так уж страшно… Похоже, надо посоветоваться.
В конце концов, бывают беды гораздо страшнее, так он сказал ей по поводу термитов (которыми пока еще не занимались…). В конце концов, деньги – это лишь деньги, есть болезни, есть потери, есть трагедии намного более тяжелые. Сколько несчастных людей готовы были бы с радостью занять их место и поменять свои беды на долг в десять тысяч долларов! Деньги – это что-то материальное, ну, искупление грехов… Все Свыше, все к лучшему. Есть добрые люди, которые, конечно же, помогут. Да и сам реб Авраам когда-нибудь обязательно вернет им долг. В конце концов, это можно рассматривать как сберегательную программу. Через сколько-то лет, может, когда Дасси будет выходить замуж, они будут благодарны этой беде, что помогла им сохранить приличную сумму. Да, все к лучшему, вот только Мира… Нет, надо обязательно посоветоваться. Может, даже сейчас. Может, Авигдор примет его на краткую беседу, хотя они заранее не договаривались.
Авигдор был одной из чудесных личностей, которые Творец помещает в каждом поколении в каждом городе. Он был не слишком пожилым человеком, чрезвычайно харизматичным и еще более талантливым. Никто не знает, как именно он стал нужным адресом для тысяч людей, которые к нему обращались. Но имя “Авигдор”, даже без звания “рав” стало нарицательным в Иерусалиме и даже вне его. С тех пор, как Давид женился, он не раз и не два обращался за помощью к Авигдору. Тот обладал особой мудростью и умел тонко и чутко анализировать самые запутанные проблемы и даже предлагать их решение. С годами его знания стали широкими и специализированными, но Авигдор никогда не поднимал тему оплаты. Были те, кто после многих часов психологической поддержки, телефонных звонков, вопросов и ответов, клали ему на стол конверты с приличной суммой, но и те, кто не делали этого, ничего не теряли. В голове, сердце и душе Авигдора хранились многочисленные тайны, но никто никогда не слышал от него ни одного слова. Если бы Авигдор был из тех, кто не умеет держать рот на замке, огромное количество шидухов и других совместных проектов не могли бы реализоваться. Может быть, поэтому все были так спокойны, когда выкладывали перед ним свои беды, горести и сердечную боль, скрывавшиеся за спокойным выражением лица и веселой улыбкой.
Ноги Давида сами привели его на соседнюю улицу, в тесную квартирку на третьем этаже. Дверь открылась, и он увидел знакомую картину: куча вещей, книг, посуды и кроватей в каждом углу, дети носятся, и “папа разговаривает по телефону, заходите!”. Он зашел. Каждый раз он ощущал удовольствие от этой домашней суматохи. Никто не спешил поднять ради него разбросанные игрушки, убрать со стола стаканы с остатками кофе или освободить стул от кучи вещей, лежащей на нем. Дом жил захватывающей и безмятежной жизнью, и спокойный голос хозяйки дома, слышавшийся из внутренних комнат, напоминал песню, несмотря на то, что это было суматошное время укладывания спать нетерпеливых и жизнерадостных малышей. Голос Авигдора заставил его опомниться:
– Здравствуй, Давид, заходи, пожалуйста.
Авигдор величественно взмахнул рукой в направлении салона, как будто их ждал там роскошный зал, полный удобных и мягких кресел. Давид зашел, вещи со стула перекочевали на диван, стакан кофе сдвинулся в сторону, дверь салона закрылась, и вот уже все готово для серьезной беседы.
– Ну, дорогой, о чем речь?
Давид рассказал. Только закончив, он обратил внимание, насколько интересна его проблема. Как будто сам огромный долг, который обрушился на них – это что-то второстепенное и маловажное по сравнению с тем, как рассказать об этом жене. Капля гордости выпрямила его спину. Эх, если бы Мира обладала такой же верой и упованием на Творца, как он…
Авигдор молчал. Прошло несколько минут, а он все еще молчал. Давиду казалось, что он хочет что-то сказать, но колеблется. Это очень на него не похоже. Прошло четыре минуты.
– Скажи, Давид, может быть, ты помнишь какой-то случай из юношества, похожий на этот – потеря какого-то имущества или денег?
Давид наморщил лоб. Да, он вспомнил. Краска залила его щеки. Если бы он был менее искренен, никому бы ни стал это рассказывать, но было уже поздно. Горящие щеки рассказали все.
– А, вспомнил. Постарайся вспомнить, как ты тогда отреагировал.Не нужно было стараться. Воспоминание было живым и ярким. Есть вещи, которые тяжело забыть… Это был всего лишь костюм. Правда, дорогой и даже очень. Он выиграл в лотерею купон на покупку одежды в одном престижном магазине, и купил себе костюм, в котором жених не постеснялся бы стоять под хупой. Давид носил костюм только по Шабатам, меньше двух месяцев, и перед Песахом отнес его в химчистку. Он выбрал химчистку, которая находилась довольно далеко, на краю Иерусалима, но только там умели чистить такие дорогие вещи, не портя их. Сестра вызвалась забрать костюм, и вернулась через два часа со слезами на глазах. Она положила пакет с костюмом на сиденье автобуса, и подошла к водителю заплатить за проезд. Когда вернулась, пакета уже не было. Это был, в общем-то, не пакет, а роскошная упаковка для костюма, с замком и бархатной вешалкой. Наверное, поэтому кто-то и польстился на нее. О том, что было дальше, Давид предпочитает не вспоминать. Ой, Мира никогда бы так не отреагировала… Авигдор смотрел на Давида с улыбкой в глазах.
– Можешь не рассказывать, что было. Расскажи только, что твоя мама сказала об этом.
Что мама сказала? Давиду хватило пары секунд, чтобы понять: слова, которые он собирался сказать Мире – это точная копия того случая и еще десятков похожих. “Деньги – это лишь деньги, сынок… Есть болезни, есть трагедии… Деньги – это что-то материальное… искупление грехов… все Свыше, все к лучшему… все-таки это всего лишь имущество…” Эй, что происходит?
Авигдор продолжил интриговать его:
– Скажи, все, что твоя мама тогда сказала, тебе как-то помогло?
Давид мысленно поблагодарил этого мудрого человека, который не расспрашивает и не выпытывает, а лишь понимает.
– Честно говоря, вовсе нет. Даже наоборот. Каждое слово еще больше разжигало мой гнев.
– А чего бы ты ожидал?
– Проявления участия, понимания, сожаления… не больше. Авигдор улыбнулся и продолжил:
– И ты считаешь, что когда женился, стал более сильным в вере и уповании на Всевышнего?Давид не ответил. Обоим было ясно, что дело не в этом.
– Слишком хорошо мне знакома эта история, – вздохнул Авигдор, – она постоянно повторяется… Ее название – “баланс сил”. Хотя в первый момент ты возмутишься, услышав это, но я должен тебе сказать, что всю твою веру и силу ты черпаешь от своей жены. То, как она реагирует на события, заставляет тебя реагировать точно наоборот: успокаивать бурю, видеть происходящее в другом, более спокойном свете… Ты можешь провести простой эксперимент, и я сейчас скажу тебе, в чем он заключается, но прежде – подумай немного о своем настоящем характере, ты же себя знаешь. Я прав?
Давид не мог выдавить ни слова. Пощечина была сильной и болезненной. Как будто кто-то пришел и спустил его с лестницы – лестницы человеческих качеств… без всякой жалости. Авигдор действительно не жалел его. Он был рациональным и хладнокровным человеком, но его логика спасла уже немало семей от разрушения.
– Ты ошибаешься вдвойне, Давид, – продолжил он, – ты возвышаешь себя и относишься противоположным образом к жене, хотя на самом деле все не так.
– И какой же “простой эксперимент” ты мне предлагаешь?
– Возьми эту историю с гарантией, и представь ее в ее истинном свете. Как будто… как будто это случилось лет десять назад, и твоя жена – это твоя мама.
– То есть?
– То есть, ты заходишь домой, со вздохами, несчастным лицом, в полной депрессии, и с трудом, выдавливая из себя по слову, рассказываешь…
– И тогда?
– Ну, что будет тогда, ты придешь рассказать мне. Я не буду удивлен, а ты – да.
– Так ты говоришь…
– Я уверен!
Когда Давид выходил от Авигдора, его спина была сгорблена более обычного. По крайней мере, запланированные вздохи не будут неискренними…
| ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА | СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА |
