Сказано в начале главы Трума: «ве-икху Ли трума» – «и (пусть) возьмут Мне приношение».
Стих говорит «пусть возьмут», а ведь более уместно было бы сказать «пусть дадут».
Рамбам в комментарии к Шир а-Ширим говорит, что всякий раз, когда человек испытывает любовь к Всевышнему или страх перед Ним, ему следует сделать что-либо с этим ощущением, создать некий «сосуд», удерживающий страх и любовь к Творцу.
Чувство, лишенное такого «сосуда», не облаченное в оболочку действия, пройдет, исчезнет без следа.
Таким средством выражения влечения сердца может быть Тора, заповеди и, в особенности, цдака. Давая нуждающемуся, человек в наибольшей мере уподобляется Творцу, дающему в милости Своей жизнь всем Своим созданиям.
И хотя внешне человек, жертвующий другому, дает – на самом деле он получает.
Благодаря этому он становится в состоянии сделать своим собственным достоянием посетившие его страх и любовь к Творцу.
Так говорится и здесь. «От всякого человека, благоволящего сердцем» – это человек, сердце которого озарилось светом любви и страха к Всевышнему, светом, не знающим границ.
Написано в Шир а-Ширим: «Я сплю, но сердце мое бодрствует».
Говорит мидраш: «Я сплю» – из-за греха золотого тельца, «но сердце мое бодрствует» – Всевышний, благословен Он, будит меня словами «И возьмите приношение Мое!».
Мидраш объясняет, почему Тора говорит «возьмите», а не «дайте»: Человек дает что-либо другому, подумав перед этим и исполняя свой замысел. В отличие от этого, взять у другого он может и не предупреждая его.
Совершив грех золотого тельца, еврейский народ, казалось бы, совершенно разорвал связь со Всевышним, и не в силах был пробудить любовь и благословение к себе Творца. Однако этот разрыв со Всевышним был лишь внешним.
Душа каждого еврея в отдельности и душа всего народа в целом никогда не теряет связи с Ним.
И эта неразрывная связь отражена в замене слова «дайте» на слово «возьмите», указывающего на действие, не требующее предупреждений, как это бывает между близкими людьми.
Перевод – рав М. Гафт
