Весь мир – в человеке
«Говори сынам Израиля так: “Женщина, когда зачнет…”» (Ваикра, 12:2).
«Сказал раби Симлай («Ваикра Раба», 14:1): “Подобно тому, как создание человека произошло после всех зверей и птиц, так и законы, связанные с человеком, Тора приводит после законов, связанных с животными”» (Раши).
Что хотел сказать раби Симлай? На какой вопрос он отвечает этими словами? Рав Шмуэль Салант говорит, что слова приведенного мидраша относятся к причинам нечистоты, присущей человеку. Среди всех живых существ на земле (зверей, птиц, пресмыкающихся) лишь человек при жизни может принимать нечистоту и служить ее источником, и только человек способен очиститься от нее.
В святой книге «Зоар» говорится, что человек создан последним, чтобы он мог включить в себя все Творение. Свойства и особые качества природы каждого создания, заложенные в него Творцом, даны и человеку, объединяющему и вмещающему в себя все мироздание.
После греха Адама и силы святости и добра, и силы нечистоты и зла могут властвовать над человеком, увлекая его за собой. Поэтому и в добрых делах человека зачастую присутствует злое начало (стремление к собственной выгоде, почестям), а в грехе присутствует иногда и сила добра. Об этом говорят и наши мудрецы («Авот де-раби Натан»): «Все, что создал Всевышний, благословен Он, в мире – создал для человека».
Теперь понятно, почему у человека, в отличие от всех других созданий, состояние чистоты сменяется состоянием нечистоты, и наоборот.
Сущность каждого из существ, данная ему Творцом, неизменна. И только человек, несущий в себе качества добра и зла, – подвержен изменениям.
Понятно также и то, что нечистота человека тяжелее, чем всех других существ. Человек в своих делах может сознательно воспользоваться всеми силами зла, которыми обладает.
С другой стороны, освящая и очищая себя, он может прибегнуть и к силам святости и стать выше ангелов. Об этом и сказал раби Симлай.
Создание человека – после всех зверей и птиц, чтобы каждое из множества созданий дало бы человеку от своей природы. Поэтому и Тора говорит о человеке после всех зверей, птиц и других существ, каждое из которых – только отдельная деталь творения. А человек – венец, включающий в себя все мироздание, высшие и нижние миры.
Счастье праведным в этом мире и в мире грядущем
«”Женщина, когда зачнет…” – об этом сказано “В конце и в начале Ты создал меня” (Теилим, 139:5). Если удостоится человек – наследует оба мира: и этот мир, и грядущий (в начале и в конце). А если нет – ему предстать перед Судом, как сказано “и легла на меня ладонь Твоя”» («Мидраш Раба», 14).
Слова мидраша о том, что праведник удостоится обоих миров (и нынешнего, и грядущего) – противоречат, на первый взгляд, сказанному раби Йохананом: «Не всякий удостаивается двух столов» (мудрости и богатства). Однако дело в том, что ощущение евреем радости и счастья в этом мире не зависит от благ материальных.
Еврей испытывает счастье в меру своей связи со Всевышним, Его Торой и заповедями.
Рав Симха-Зисл Зив из Кельма говорил, что есть люди, которые считают, что если жизнь их горька в этом мире, то в мире грядущем им наверняка уготовано благо. Они ошибаются. Тому, кто постоянно печален и несчастен в этом мире, следует опасаться за свое будущее в мире грядущем.
Представим себе людей, которые едут на свадьбу. Уже во время поездки они веселы и радостны. Они веселы, несмотря на то, что в пути могут быть неудобства, – ведь они спешат на свадьбу. Так и человеку, «едущему» в этом мире к вечному благу мира грядущего, надлежит быть веселым и счастливым. Навстречу какому будущему «едет» тот, кто печален?
Действительно, не каждому дано удостоиться в этом мире богатства духовного или материального. Но радости осознания связи со Всевышним в этом мире может удостоиться каждый.
Раби Нехунья бен Аканэ, выходя из дома учения, благодарил Всевышнего, который «дал нам удел среди сидящих в доме учения, а не среди сидящих в углах»: «Мы спешим и они спешат. Но мы спешим к жизни в грядущем мире, а они спешат к преисподней…»
Почему не сказал он «Мы спешим к жизни в грядущем мире, а они спешат к жизни в этом мире?» Потому что их жизнь в этом мире, лишенная смысла и радости, – не жизнь.
Приведем здесь отрывки из двух писем, которые написал наш учитель Хазон Иш:
«Я хотел бы попросить тебя сообщить мне о твоем благоденствии. Известно, что нет такого блага, каким является Тора. Есть многое, что увлекает человека и пробуждает вожделение его. Ибо все приятное волнует тело человека, прельщая будущим удовольствием и радует, в известной мере, и его душу.
Но этому удовольствию не сравниться с изысканным наслаждением труда мудрости, в котором душа человека возносится над людской суетой, подымаясь в небесные выси, чтоб насладиться сиянием Высшей мудрости. В этом великое и исключительное благо, данное человеку. Об этом я спрашиваю тебя, насколько удалось тебе ощутить собственными людскими чувствами, что все земное – тщета, поскольку в силах человека слиться со светом жизни, наслаждаясь Высшим разумением, радующим душу и сердце.
И еще. Важнейшей основой понимания долга человека в этом мире является осознание того, что человек создан быть обязанным выполнять заповеди. Заповеди дают ему удел в вечности, в сокровищнице жизни. И весьма тщательно нужно следить за тем, чтобы исполнить заповедь во всех необходимых деталях».
«Я хотел бы повторить вновь то, о чем мы уже упоминали… У всякой мудрости, приобретаемой человеком, есть связь с его душой. Душа человека наслаждается мудростью, и мудрость пускает корни в сердце обладающего ею. Нити, связывающие мудрость человека с его сердцем, мы и называем любовью. В природе человека наслаждаться родниками мудрости, презирая все мирские утехи.
Однако ядовитые микробы наполняют воздух мира, чтобы сбить человека с толку и смешать его разум, чтобы обратить его усладу в печаль и заставить полюбить звуки улиц и лепет несмышленных, отрывая сердце от мудрости так, что мудрость оставляет его.
Что же привяжет мудрость к сердцу человека? Исполнение заповедей. Тот, у кого следование заповедям стоит выше мудрости, – мудрость его сохранится, его убеждения будут прямы и неизменны, его не соблазнит пустой блеск и не опечалят ложные страхи».
Грех злословия – осквернение святого
«Повинная жертва – за пренебрежение к святому» (Сфорно).
Книга «Акедат Ицхак» приводит притчу об осквернении святого (меила – использование храмовой утвари или жертвенных животных в будничных целях).
У одного царя было множество рабов, служивших ему. Среди них были более преданные и верные царю, но были и те, кто не слишком старался. Но даже среди лучших один выделялся особым старанием и трудолюбием, – настолько, что сам царь решил наградить его. В награду ему был выдан плащ, сшитый из самой дорогой ткани и богато украшенный. Немногие обладатели такого наряда надевали его лишь в самых торжественных случаях при царском дворе. Но раб, незнакомый с церемониями двора, не обратил на это внимания и надевал свой плащ каждый день и дома и в поле.
Понятно, что очень скоро дорогая одежда испачкалась и сносилась, от ее красоты не осталось и следа. Когда царь это увидел, его гневу не было предела. «Ты портишь имущество царя! Ты позоришь царя и царский дом! Ведь если таким драгоценным платьем ты пользуешься для всякой грязной работы, ты как будто украл его из казны. Ты сам не понимаешь, какой подарок получил!»
Подобно этому, способность говорить, которой Всевышний, благословен Он, наделил человека, в отличие от всех других живых существ, – драгоценный подарок.
Эта способность дана нам, чтобы славить Творца, учить Его Тору и исполнять заповеди. Как же глупы те, кто пользуются этим подарком, чтобы злословить, сплетничать и позорить людей!
Грех злословия достигает Престола славы Всевышнего
«…и брызнет (из) масла пальцем своим семь раз перед Г-сподом» (Ваикра, 14:16).
Хафец Хаим в своей книге «Шмират а-Лашон» говорит, что степень тяжести греха хорошо показывают законы искупительной жертвы за этот грех. Так, простой человек, неумышленно согрешивший, приносит жертву, кровью которой брызгают на «рога» жертвенника во дворе Храма. Однако если согрешит первосвященник, кровь его жертвы заносят в помещение Храма и брызгают на золотой алтарь, стоящий внутри, и к занавесу перед Святая Святых.
Очевидно, что чем важнее роль человека, тем больший ущерб наносят его грехи.
И все же, каждый еврей может, не дай Б-г, совершить грех, искупить который можно, только представ перед Святая Святых. Об очищении пораженного цараат (которая, как известно, служит наказанием за злословие) сказано: «И окунет коэн свой палец… и брызнет (из) масла пальцем своим семь раз перед Г-сподом». Мидраш «Тана де-вей Элияу» говорит, что «злословие людей достигает Престола славы Всевышнего».
Рав Хаим Берлин рассказывает в своем письме об истории, произошедшей после смерти рава Ицхака Блазера (выдающегося ученика рава Исраэля Салантера):
«Рав Ицхак, благословенна память праведника, велел в своем завещании не произносить по нему поминальных речей. Однако все мудрецы Иерусалима, любившие и почитавшие покойного, и многие люди окружили меня с просьбами не слушаться его завещания подобно тому, как автор “Нода бе-Йеуда” (рав Йехезкель Ландо) не исполнил такой же просьбы автора “Пней Йеошуа” (рав Яаков-Йеошуа Фальк). Но рав Шмуэль Салант, рав Иерусалима, постановил исполнить завещание.
Я же нашел компромисс и произнес речь в его присутствии. Я сказал, что, хотя покойный и просил не произносить речей, все же прощание и плачь – не одно и тоже. Так сказано в Торе о смерти Сары: “И пришел Авраам прощаться с Сарой и оплакивать ее”. Мы оплакиваем потерю, постигшую нас с его смертью. Так сказал и Моше-рабейну, когда погибли Надав и Авиу: “И братья ваши, весь дом Израиля, станут оплакивать тех, кого сжег Г-сподь”. Станут оплакивать, не произнося прощальных речей.
Так что, если велел нам покойный не произносить речей, послушаем и не станем славить его. Но не плакать об утрате он не просил нас. О нем, который при жизни пробуждал народ к добру и раскаянию, надлежит нам плакать сегодня, пусть и не говоря ничего в его честь!
Так говорил я и дальше, пока люди, слышавшие это, не разразились рыданием.
Все это происходило в день 11 Ава. В следующую за этим ночь святой субботы, покойный открылся мне во сне и сказал: “Благодарю тебя, что не говорил обо мне похвал”. Я спросил его о том, что решено о нем в том мире. Он ответил, что суд в том мире так строг, что человек в нашем мире даже не может это себе представить. И в особенности строго спрашивают за запрещенные и неподобающие речи. Я спросил еще, какой приговор вынесен ему. И он ответил только, что до самой субботы ему не давали покоя и не давали открыться мне во сне, чтобы поблагодарить. Больше он не сказал ничего, и с тех пор я не видел его».
Зять рава Блазера, рав Хизкияу-Йосеф Мишковский, благословенна память праведника, добавляет, что слышал от рава Берлина, что ему было сказано, кроме того, что суд весьма строг, но у мудрецов Торы есть много защитников. Однако очень строго спрашивают на суде за злословие.
