Глава Мишпатим – “Ни вдовы, ни сироты не притесняйте”

я бы молилась

«Никакой вдовы, ни сироты не притесняйте. Если кого-либо из них ты притеснишь, то, когда возопиет ко Мне, услышу Я вопль его. И возгорится гнев Мой, и убью вас мечом, и будут жены ваши вдовами, и дети ваши сиротами» (Шмот, 22:21-23)

Поясняет эти стихи рав Ицхак Блазер (великий ученик рава Исраэля Салантера, один из основоположников движения мусар). Когда кто-то обижает женщину, то за защитой и утешением она обращается к мужу. Когда обижают ребенка, за помощью он идет к своему отцу. Вдове и сироте обратиться за помощью не к кому. Всевышний – это единственный, кому они могут излить свою душу. А когда кто-то все свои надежды возлагает только на Всевышнего, то его молитвы не остаются без ответа.

Рав Рафаэль Соловейчик рассказывал, что бежав из Польши от нацистов вслед за отцом (равом Ицхаком Зэевом Соловейчиком – Брискер Ровом), они поселились в Вильно как беженцы в одной еврейской семье. Вместе с ними жила вдова с детьми. Всем было очень тесно. Чтобы попасть в свою комнату, им приходилось ходить через комнату, где расположилась вдова с детьми, которая все время возмущалась, что ей мешают. Однажды рав Рафаэль, не выдержав, сделал ей замечание, что это не гостиница, и все тут находятся в тяжелом положении. Когда он вернулся в свою комнату и рассказал все своему отцу, то Брискер Ров стал кричать от страха: «Что же ты наделал, реб Рафаэль! Ведь это же вдова! Что же теперь с нами будет!?» Он кричал так, что содрогались стены, а рав Рафаэль рассказывал, что потом всю свою жизнь содрогался от одного слова «вдова».

Известна история от имени Хафец Хаима о состоятельном еврее, жившем в городе Радин и зарабатывавшем на жизнь сдачей квартир в аренду. Одна из квартиранток, вдова с детьми, не платила ренту несколько месяцев. Последовали предупреждения, после чего хозяин выгнал семью на улицу в холодный дождливый день. Хафец Хаим рассказывал, что прошло больше двадцати лет, пока качество Всевышнего – «мера за меру» – ни настигло того негодяя. Он был укушен бешеной собакой и умер в страшных страданиях. В то время не умели лечить эту болезнь, и все боялись приблизиться к нему для оказания помощи, чтобы самим не заразиться.

Выгнал вдову с детьми на улицу, как собак – и сам умер один, как собака, и никто не подошел, чтобы оказать помощь.