Наш праотец Авраам был «человеком добрых дел» – иш хесед. Он постоянно занимался добрыми делами, гостеприимством и обучал людей знаниям о Всевышнем. Это нелегкий труд даже для обеспеченного человека, у которого множество слуг – ведь Авраам ухаживал за гостями лично, подавал им воду для умывания, еду и напитки. Беседовал с ними.
Его жена и первая помощница Сара, конечно, принимала участие в его делах – она приглашала в гости женщин и обучала их, а кроме того пекла хлеба для трапез. Но она не называется «человеком хеседа», то есть «женщиной хеседа». Главное женское качество – гвура (могущество, сила, контроль, ограничение). У Сары определенно была гвура. Именно в силу этого качества она оградила Ицхака от влияния Ишмаэля. Даже получая благословение на то, что у нее родится сын, она не может просто радоваться – она сразу видит препятствие этому – возраст свой и мужа. Почти любая женщина, прежде чем просто порадоваться подарку, оценит его с точки зрения пользы, стоимости для дарителя («не нужно было так беспокоиться»), мыслей дарителя при приобретении подарка… В общем, наша критичность нередко мешает нам принимать подарки просто как изобилие, пришедшее от Всевышнего.
Качество хесед – это значит давать без границ, даже тем, кому не полагается по его заслугам. Гвура же, наоборот – если и давать, то ровно столько, сколько причитается, ограничивать.
В иудаизме считается, что мужчинам вообще более свойственно качество хесед, а женщинам – гвура. Хотя, казалось бы, наоборот, женщина – мягкая, нежная, постоянно занята помощью близким – ухаживает за мужем и детьми, за родителями, крутится в общине, готовит на торжества подруг, женщины участвуют на добровольных началах в различных обществах взаимопомощи. Мужчины же, наоборот, сильные, любят контролировать то, что происходит вокруг — гораздо более подходят под определение «гвура». При том и они, конечно, участвуют в добровольных организациях – «Ихуд Ацала», «Зака», «Йедидим»… Это такой «нерутинный» хесед, сродни героизму.
Однако получается, что больше ежедневного хеседа приходится на долю женщин. Но не все так просто.
Часто бывает, что именно папа разрешает ребенку лишнюю конфету или выйти погулять, когда он еще не сделал уроки. У мамы всегда найдется объяснение, почему конфету давать не надо («Он еще не обедал» или «Он уже съел до этого две конфеты – хватит»), и почему нельзя выходить гулять с несделанными уроками.
Один из смыслов изречения наших мудрецов (Йевамот, 62б): «Каждый мужчина, у которого нет жены, пребывает без … стены, как сказано в Ирмияу (31:21): “Женщина окружит мужчину”» заключается в следующем: женщина – это стена, которая защищает мужа, в том числе и от распространения хеседа без границ.
Интересно, что именно так распределены роли в семье. Получается, что гвура, то есть контроль, должен быть мягким и нежным, «женским», а хесед – сильным и настойчивым, «мужским». Это соответствует тому, как мудрецы советуют нам воспитывать детей: правая приближает (правая – это хесед, она сильнее), левая отталкивает (левая – гвура – слабее). В семьях случаются катастрофы, когда жена пытается безгранично разрешать детям все (против своей природы), а мужчина – постоянно устрожает и контролирует – против своей природы.
Женщина – акерет а-баит, главное в доме (не главная в смысле начальница, а икар – то, что важно, суть).
Об этом говорит книга «Зоар» (Берешит, 50а): «Приди и смотри, когда человек находится в доме, главное в его доме – это его жена». Поскольку Шехина находится в доме в заслугу жены. Женщина гораздо больше волнуется от того, что в доме чего-то не хватает – в духовном или в физическом, чувствует обстановку в доме.
Женщина ограничивает свой собственный хесед – ведь она хочет дать каждому ребенку все самое лучшее. А для чего? Чтобы выделить место для еще одного претендента на свое время, на свою заботу – для нового ребенка. И это настоящая гвура.
Рав Азриэль Таубер рассказывал о гвуре своей матери, которая выбрала жизнь среди кошмара и ужаса Катастрофы европейского еврейства.
Ее звали Роза, и она была женой моэля, рава Аарона Таубера. Они поженились в 1937 в городке Сердаэль (Дунайска-Стреда, ныне город в южной Словакии), а через год у них родился малыш, которого назвали Азриэль. Потом пришла война. Молодая семья Таубер совместно с родителями мужа, его братьями и сестрами бегут подальше от немцев. Какое-то время они перебегали из одного тайного убежища в другое, прячась от наступающей армии. За это время в семье родился еще один сын, которому отец сам сделал обрезание, а назвали его Гирш.
Война продолжалась. Еще через год семья перебралась в соседнюю Венгрию. Они жили в подвалах и на чердаках, время от времени спешно меняя укрытие. За следующие два года у них родилось еще двое сыновей – Аба Хия и Йехиэль.
Вокруг смерть и разрушение, но у них в семье пребывает благословение – Розе было всего двадцать три, но она уже стала матерью четырех сыновей. Настал 1944 год, и, казалось бы, немцы должны ослабевать от войны, однако именно теперь они взялись за Венгрию, чтобы уничтожить остаток еврейства здесь. Семейство Таубер бежит из Будапешта в деревню и скрывается среди неевреев. Но Роза успела побывать в микве. Она узнает, что снова беременна.
Недолгой была их тихая жизнь в деревне. Немцы нашли скрывающуюся семью и вывезли на уничтожение. В длинной очереди в Аушвице члены семьи потеряли друг друга…
После войны отец с сыновьями вернулся в Сердаэль. Они были уверены, что их мама погибла – обычно беременных женщин не щадили. Но позже в списках выживших они нашли ее имя. Семья воссоединилась и уехала в Эрец Исраэль через Бельгию.
Позже Роза Таубер рассказала, как же она осталась в живых. В очереди на селекцию ее и нескольких других беременных женщин отобрал для издевательств проклятый садист Менгеле. Сразу после родов ее новорожденную дочь унесли «для опытов», а роженица, собрав последние силы, сбежала из комнаты «больницы», поскольку ею в тот момент никто особо не интересовался (и, уж конечно, не оказывал медицинскую помощь).
Роза удостоилась спасения Свыше: во время побега она встретила свою родственницу, которая помогла ей укрыться в бараке, а сердобольные женщины как могли постарались помочь ей в послеродовом периоде. Так она выжила.
После войны у Розы родились еще пятеро детей, сын и четыре дочери. Она говорила о себе: «Десять детей я родила, а одну дочь отдала в маасер Всевышнему». Рав Азриэль спросил однажды свою маму: «Как ты могла, мама, взять на себя ответственность за новую жизнь посреди войны? Кто мог гарантировать, что мы выживем?» Она отвечала: «Ведь мы верим в оживление мертвых. Еврейский ребенок – это не только тело, но и душа. Она все равно моя дочь. Кроме того, она спасла мне жизнь – только в заслугу моей дочери, которую замучили нацистские садисты, я осталась жива».
Роза Таубер вооружилась качеством гвура, «подпоясалась силой», чтобы дать жизнь во время, когда всюду отнимали жизнь.
Но и в наше время каждая женщина, которая рожает следующего ребенка, ограничивая свои ресурсы (свое время, свой хесед) для других детей, проявляет качество гвура.
Мы говорили об Аврааме и Саре. Вторая пара наших прародителей – Ицхак и Ривка. И вот тут ситуация ровно противоположная. Качество Ицхака – гвура, он ограничивает себя, не выезжает из земли Израиля, не берет себе вторую жену, когда у Ривки не рождаются дети много лет. Ривка же, напротив, должна была обладать качеством хесед, чтобы войти в дом Авраама – и об этом просит Б-га Элиэзер, когда ищет ее – невесту сыну своего господина. И это именно то качество, которое она демонстрирует, напоив его самого и всех его верблюдов.
В первый раз увидев Ицхака, Ривка упала с верблюда. Почему? Нацив из Воложина отвечает на этот вопрос: «От большого страха и трепета, хотя и не знала (на тот момент), кого она боится. И в страхе спросила слугу, кто этот человек, которого я так испугалась? Когда услышала, что он ее (будущий) муж, покрыла себя шарфом от страха и стыда, что недостойна стать его женой.
И с той поры воцарился в ее сердце страх, и не была с Ицхаком, как Сара с Авраамом и как Рахель с Яаковом – когда возникали у них претензии к мужьям, они высказывали свое недовольство свободно, а Ривка так не делала… И все это предваряет главу Толдот, когда Ицхак и Ривка разошлись во мнениях, но все равно не нашла Ривка сердечных (сил), поставить Ицхака в известность о происходящих вещах… И так же во время получения благословений. И все это было сделано Всевышним, чтобы благословения получил Яаков именно таким образом» («Аэмек Давар» на Берешит, 24:65).
При этом Ицхак совершенно не дает ей повода пугаться его: «И привел ее Ицхак в шатер Сары, своей матери. И взял он Ривку, и стала она ему женой, и он полюбил ее. И утешение обрел Ицхак после (утраты) своей матери» (Берешит, 24:67). Он любит жену, она его утешение. Он вовсе не нагонял на нее страх.
И все же гармония их отношений как бы обратная: жена – хесед, муж – гвура.
[Надо сказать, что Мидраш предлагает другой комментарий того, почему Ривка упала с верблюда. Она увидела Ицхака, который молился в поле (на горе Мория), а вокруг него пребывала Шехина. И в этот момент Ривка узрела пророческим видением, что у нее родится нечестивый сын. От этого она задрожала и упала с верблюда. Конечно, она подумала, что у такого праведного человека, как Ицхак, не может быть подобного сына, значит, это из-за нее он будет нечестивым – ведь она из семьи нечестивцев – и со стыда закрылась шарфом.]
Мидраш «Шмот Раба» (1:1) на стих: «И вот имена сынов Исраэля, пришедших в Египет с Яаковом, каждый с домом своим, пришли они» пишет, что не было в сыновьях Яакова псолет (отходы, имеется в виду, что все сыновья его были достойны). И продолжает: «… И также увидишь ты, что Авраам наказывал Ицхака и учил его ходить путями своими, как написано: “За то, что слушал Авраам голоса Моего”, а также: “И вот порожденные Ицхаком, сыном Авраама. Авраам породил Ицхака” научить тебя, что был похож на отца во всем, в мудрости, в богатстве и в добрых делах… И так же Ицхак наказывал Яакова, чтобы он учил Тору и сидел в доме учения…»
Интересно, учитывая это, что Ицхаку ставится нашими мудрецами в упрек то, что он не был достаточно строг с Эсавом, так же как Аврааму – недостаточно требовательное отношение к Ишмаэлю.
При этом Ривке это не вменяется в вину, поскольку ее качеством был хесед. Сара, однако, проявляя качество гвура, требует от Авраама отослать Ишмаэля, который мог испортить Ицхака. В обоих случаях в недостатках сыновей обвиняют отцов. Правда, Сара не была матерью Ишмаэля. И все же Аврааму, столпу хеседа, по мнению наших мудрецов, следовало ограничивать Ишмаэля. При всем том Ишмаэль ближе к концу жизни раскаялся и вернулся на путь своего отца Авраама.
В данном случае, возможно, мы осмелимся заявить, что воспитание Авраама было созвучно его природе – хеседу – и поэтому в конце концов Ишмаэль переосмыслил свою жизнь. С другой стороны, воспитание Ицхака – качеством гвура – не было проявлено в полной мере, поэтому Эсав не пошел по пути отца, а научился ловко обманывать его. И про него в «Шмот Раба» (там) написано на стих: «И любил Ицхак Эсава» (25:28), что, поскольку не наказывал его, тот свернул с пути своего отца.
Вернемся к определению слова «гвура».
Его можно понимать в значении «сдерживать себя», как сказано в Пиркей Авот (4:1): «Кто силен? Тот, кто обуздывает свои страсти». Второе понимание этого слова – “усиление”, как написано в «Шулхан Арух»: «Усилится, как лев, чтобы встать утром для службы своему Создателю». Оба эти аспекта присущи женскому характеру. Сдерживание требуется, когда нужно остановить жизненный поток, круговорот своих дел – и посмотреть на это со стороны: куда я стремлюсь, что явится следствием моих поступков в дальней перспективе. Для этого нужно много сил.
Рамхаль («Адир ба-Маром», в конце урока) сравнивает эту работу с ковчегом Ноаха: человек собирает все свои «поддерживающие», положительные силы в ковчег и смывает все силы, которые мешают ему двигаться дальше. Женщине часто бывает нужна такая «перезагрузка».
Она столько времени посвящает разного рода хеседу для своих близких, что в какой-то момент ей просто необходимо сказать: все, баста. Сейчас я займусь собой. Сейчас мне нужно заставить себя замедлить «бег в колесе», остановиться, поставить все на паузу – дом, заботы о других – и подумать о себе. Зарядиться новыми силами. А поскольку Всевышний дал женщинам бина (способность охватить всю картину в целом, со всеми деталями) больше, чем мужчинам (Нида, 45б), то она может оценить, в какой момент она близка к упадку сил.
Гвура женщины в том, что она может пересилить себя («Ну как же, я столько еще дел не доделала») и дать себе время на перезагрузку.
Надо справедливо заметить, что наше воспитание (как выходцев из бывшего Советского Союза), где женщины могли тянуть на себе хозяйство и работу, забывая о самом важном – остановиться и сделать паузу – оставило определенный след в нашем характере.
Мы чувствуем себя виноватыми, если «слишком много отдыхаем», позволяем себе больше времени на перезагрузку, чем «объективно можем себе позволить». Это неверно. Это наше дурное начало требует, чтобы мы упали под тяжестью рутины, и тогда оно восторжествует и скажет: «Я же говорила, ты не способна. Ты не можешь! Ты не умеешь! Какая ты мать (жена)!»
Наша задача – то, что написано в Пиркей Авот: нужно обуздать свой йецер.
Нужно заставить себя найти время «для себя любимой». Продуктивное время, которое даст нам перезагрузить наши силы, собрать все положительное в «ковчег», а все отрицательное выбросить.
Чтобы женщина была способна проявить второе понимание слова «гвура», усилиться, как выходящий из берегов источник, чтобы ее сил хватило на всех, кто ее окружает – а ведь каждый требует от нее внимания, тепла, заботы – она должна уметь ограничивать свой хесед, оценивать, сколько она может на себя взять, когда следует остановиться и просто сделать паузу (любую: сходить на физкультуру, выпить кофе с булочкой, встретиться с подругами, почитать книгу).
Это время для перезагрузки обязательно нужно найти, чтобы наш организм не стал настойчиво напоминать нам об отдыхе – простудами, недомоганиями, приступами мигреней…
И здесь уместно привести еще одно изречение из Пиркей Авот (1:14): «Если не я для себя, то кто для меня? Но если я [только] для себя – то чего я стою? И если не теперь – то когда?»
Часто женщина полагается на окружающих, которые сами заметят, как ей тяжело, пожалеют, когда она упадет под тяжестью своих задач, и тогда придут на помощь. Не нужно ждать этого момента, нужно пересилить себя и попросить о помощи вовремя, если она требуется. Кроме того, как правило, мы сильно переоцениваем пророческие способности нашего окружения.
Вторая часть этого изречения – в самом буквальном его понимании – и так «ясна» каждой женщине.
Мы так и думаем: «Если я сейчас сяду пить кофе с булочкой для себя – чего я стою (как мать – бросила детей и сижу, наслаждаюсь)?» (Хотя в данном случае это скорее подходит той истории, где мама закрылась в комнате, чтобы поесть, а детям на настойчивый стук ответила: «Я делаю вам маму».) Однако простой смысл для нас будет другой: если я только сама по себе – что я могу? Если я сама не справляюсь, значит, мне нужна помощь, и об этом нужно вовремя сказать окружающим.
«И если не теперь, то когда?» Важно не пропустить момент, когда задействовать качество гвура в отношении самой себя, и не дать себе упасть.
Желаю всем дорогим женщинам много сил и здоровой зимы!
Подготовила: г-жа Зисси Скаржинская
