Как говорил актер Аркадий Исаакович Райкин в знаменитом монологе М. Жванецкого: «Пусть будет изобилие. Пусть. Пусть все будет. Но пусть чего-нибудь не хватает».
Как в воду глядел. Нет, это не коммунистический рай – «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Тут все сплошной капитализм, то есть, если есть деньги – все будет. Наработал на Прагу – пожалуйста, на Париж – в добрый путь, на Мальдивы – только вперед. Но тогда уж и работать надо как вол…
В общем, ритм жизни все быстрее, нервных волокон все меньше, но зато «все будет». Раньше был список «квартира-машина-дача», а теперь список выглядит по-другому: «элитная квартира – крутая машина – загородный дом – гаджет-гаджет-гаджет…»
И вот, когда «изобилие будет – хорошо ли это будет?» – спрашивает герой Райкина в монологе 1974 года. И хотя там речь шла о доставании «через заднее крыльцо» разных дефицитных товаров, а сейчас дефицита вроде нет, все равно вопрос остается актуальным. Изобилие достижимо. Но все равно чего-то не хватает.
Что же в наше время дефицит? Ну, во-первых, само время и есть дефицит. Время, потраченное не на работу – дефицит. Время на себя – дефицит. Время на семью и друзей – дефицит. Нормальные отношения между людьми – дефицит. Крепкие семьи – дефицит. Это во-первых.
Во-вторых, герой Райкина говорит: «Ты меня уважаешь – я тебя уважаю. Мы с тобой уважаемые люди!» Уважение варианта 1974 года зависит от «ты – мне, я – тебе». Ну, это в шутку, конечно. Потому что уважение, по определению – это умение подавить в себе желание использовать другого человека для реализации собственных целей. Итак, кто в наши дни уважаем? Агрессивный человек – тот, кого боятся? Тот, у кого много денег, от которого зависят? А существует ли еще уважение за мудрость? И, кроме того, в наше время ощущается острый дефицит уважения к старшим…
В-третьих, ощущается дефицит непредвзятых мнений, потому что мало самостоятельно думающих людей. Большинство получают порционно тележвачку, пережевывают ее еще некоторое время, а потом, когда новость стала пресной, бросают и начинают жевать следующую – с готовыми комментариями, выданными вприкуску к жвачке. Ведь если новость анализирует сам диктор, значит, это кому-нибудь нужно… Но поскольку нас окружает изобилие данных, то мозг рад, что кто-то уже разжевал и положил нам в рот готовый кусок легкоусвояемой информации.
Но главное – дефицит внерабочего времени. Гонка карьерного роста и боязнь финансового краха (а если еще ипотека и кредиты – список желаний надо оплачивать) приводят к дефициту нормальных семей. Карьера родственна слову карьер (есть такое выражение – «с места в карьер»), которое означает «самый быстрый бег лошади». Сколько может лошадь бежать на пределе?.. А потом упадет, взмыленная. Загнанная лошадь. Человек тоже может загнать себя, надеть на глаза шоры (это лошадиные наглазники), чтобы не отвлекаться вправо и влево от главного пути. И тогда он видит только то, что перед ним – свою цель из современного списка, перечисленного выше. И тогда он не видит окружающий мир, людей. Он бежит, а время бежит еще быстрее.
Но, допустим, он добежал. Что дальше? Изобилие материальности приводит к скуке. Как говорит герой Райкина: «Ты купил, я купил, мы его не любим – он тоже купил. Все купили. Все ходим скучные, бледные, зеваем». Поэтому он хотел, чтобы ощущался дефицит, чтобы был азарт добывания, чтобы не было пресыщения.
Пресыщение приводит к скуке. «Скука приводит к греху». Всевозможные отклонения от нормальных отношений появились от пресыщения и скуки. Опасные виды отдыха, экзотические поездки туда, где не ступала нога человека – от скуки. Рискнуть своей жизнью, потому что она опостылела до чертиков. От скуки, желания новых ощущений или «незнания, куда себя деть», люди начинают употреблять алкоголь или еще что похуже…
Но М. Жванецкий в своем монологе не мог предложить альтернативу. Он не написал, например, о том, что изобилие духовных приобретений не приводит к скуке. И даже напротив, человеку духовно богатому, конечно, хочется двигаться дальше, узнавать и постигать все больше – чем больше он учится, тем больше растет желание учиться.
Сильнее всего это наблюдается в изучении Торы. Здесь изученное поддерживает изучаемое. Новый материал накладывается на старый, сплетается с ним, встраивается в единую логическую цепочку. Новые комментарии на, казалось бы, не единожды повторенный стих снова и снова заставляют нас удивляться многогранности и глубине Торы. Ощущения от постижения материала могут быть просто космическими – человек предполагает, что он уже все досконально изучил, «доскреб до дна», но внезапно оказывается, что дна-то нет. Ведь это не человеческая мудрость, конечная, ограниченная четырьмя измерениями нашего пространства и времени. Это мудрость Всевышнего, не постижимая до конца нашим сознанием по определению.
Кто готов принять вызов? Кто не побоится зависнуть над бездной, которую предстоит изучать всю жизнь? Изучение Торы может захватить круче, чем «тайны бермудского треугольника». Тора может изменить человека больше, чем он от себя ожидал. Людей, способных всю свою жизнь посвятить этому – тоже дефицит.
