На этой неделе, 2 сивана – йорцайт раббанит Гиты-Леи, жены великого мудреца Торы рава Ицхака Зильбера, зацаль. О великой праведнице – воспоминания ее дочери, раббанит Хавы Куперман:
Часть вторая. Детство
Когда маме было шесть лет, дедушка нанял ей учителя, чтобы научил ее читать на иврите и идиш, выучил с ней все молитвы, и обучил ее читать книгу «Хайей Адам» на идиш, чтобы в случае необходимости она могла сама найти любую алаху, которую нужно. В наше время книгой «Хайей Адам» пользуются, в основном, раввины. А тут – шестилетняя девочка. Тем не менее, она все это выучила и очень хорошо разбиралась во всем. Она прекрасно знала сидур. Я помню, что когда была маленькая, удивлялась, что я в сидуре ничего не могу найти, а у мамы он послушный – только она открывает и сразу все находит.
В то время, когда мама училась, еще существовали еврейские школы, где преподавание велось на идиш.
Но они были очень коммунистические. И дедушка думал, куда ее отправить: с одной стороны, в еврейской школе ее хорошо научат читать и писать на идиш, а в русской школе, конечно же, этого не будет. Но все же он решил отдать ее в русскую школу: там, по крайней мере, не будет ничего явно против иудаизма. И, более того: «Если ты вдруг в Песах не придешь в школу, – сказал он маме, – то все подумают: заболела. А в еврейской школе никого не проведешь. Так что соблюдать заповеди будет намного тяжелее». Вот так маму воспитывали.
Один человек рассказал мне уже здесь, в Израиле, что однажды он, будучи военным, оказался в Кызыл-Орде (бабушка с дедушкой были там в ссылке). Он к тому времени уже довольно долго был в армии, но все-таки старался что-то соблюдать. Он пришел к ним домой, они радушно его приняли – все-таки еврей, да еще и что-то соблюдающий… Но понятно, что все-таки он уже был не на том уровне, как раньше.
И когда он собрался уходить, то, прощаясь, собрался пожать руку моей тете. Вдруг она уронила платок. Он бросился поднимать. Но когда вторично подал ей руку, у нее опять что-то упало. И так несколько раз, пока он не сообразил, что эта девушка просто не подает руку мужчинам. В то советское время девушка настолько серьезно соблюдает законы Торы! Он был просто поражен. Притом, что, как он рассказал, она сделала это так деликатно, что было совершенно непонятно. Он понял через какое-то время только потому, что все-таки был религиозным человеком.
Часть третья. Юность
Когда мама закончила школу, возник вопрос: куда идти учиться? Бабушка считала, что женщине подходят только две профессии: либо преподаватель, либо врач. Мама же решила, что она хочет быть инженером-электриком. У нее был очень точный, аналитический ум.
Так что мама пошла учиться на инженера. Она была чуть ли не единственной девушкой в группе. В 1941 году мама была только на втором курсе, но инженер-электрик – настолько необходимая профессия на войне, что их всех тут же отправили на работу. Когда после войны была устроена встреча однокурсников, мама увидела, что из мужчин почти никого не осталось в живых. Она сама работала на заводе, и занималась проверкой часового механизма на минах – профессия, где, как говорится, можно ошибиться только один раз. Со всеми сотрудниками мама была в очень хороших отношениях. Ей даже давали на хранение спирт – огромную драгоценность в то время. Про нее знали, что она ничего не ворует, так что ей можно было это доверить.
Все заработанные деньги мама отдавала дедушке, и они тоже шли в «общий котел», из которого кормили бесчисленное количество беженцев.
За субботним столом у них всегда сидело как минимум десяток голодных. И это во время войны! Однажды у мамы порвалось платье, и она попросила новое – в конце концов, ведь она эти деньги заработала собственным трудом, она имеет право купить себе платье…
«Пожалуйста, я могу тебе дать деньги, – сказал дедушка, – но имей в виду: на те деньги, что ты потратишь на платье, другие люди не смогут получить еду. Решай сама». Понятно, что она решила.
Конечно же, мама соблюдала кашрут, так что, работая более десяти часов в сутки, в заводской столовой она не ела.
Она брала с собой. Но это было очень неудобно: еда мялась, портилась… Однажды она решила все-таки пойти в столовую, и выбрать там что-то более-менее кошерное: может быть, какие-то овощи, яйцо, вареную картошку… Ну хотя бы чай! Ведь шансов, что там будут варить мясо, было мало: война.
И вот, когда она подходила к столовой, навстречу ей вышла группа молодежи, заливающаяся смехом: они держали в руках тарелку, а в тарелке была… половина таракана! Это было настолько отвратительно для мамы, что она поняла: Всевышний дает ей знак, что нельзя даже приближаться к этой столовой… И продолжила приносить еду из дому. Так что около пяти лет мама питалась всухомятку.
В итоге мама закончила институт, у меня даже хранятся ее диплом и дипломная работа. Она была отличницей.
продолжение следует
