Книжка третья
Глава IV
Мы оставались в Ганновере до месяца Хешван, который начинается через неделю после Симхас Тойры. Затем с детьми и няней поехали в Гамельн, где собирались пожить, пока не появится возможность вернуться в Гамбург. Однако пожить мирно-спокойно нам не удалось, приходилось заниматься делами. В то время в Польше работал наш уполномоченный Моисей, которого все называли Грин. Он писал, что, уже закупив 600 унций речного жемчуга, едет в Гамбург и желательно, чтобы муж мой приехал туда же. Однако муж задержался в Гамельне еще на 14 дней: хотя эпидемия и пошла на убыль, свекор писал ему, чтоб он не рисковал собой. Свекор даже не разрешал ему вскрывать письма из Гамбурга и, когда приходило очередное письмо, нам приходилось окуривать его дважды или трижды, а по прочтении сразу же бросать в реку.
Однажды, когда все мы сидели вместе и болтали, в комнату вошел – кто, как вы думаете? – сам Моисей Грин! Стояла холодная зима, он низко опустил на лицо капюшон, но мы его сразу узнали. Если бы свекор проведал, что Моисей прибыл из Гамбурга, он сразу же выдворил бы его из дома. Сказать по правде, всякий, кто даст у себя приют людям из Гамбурга, рисковал крупными неприятностями, если не жизнью! У городских ворот и во всех общественных местах путешественников тщательно проверяли. «Как ты пробрался в город?» – стали мы расспрашивать Моисея. «А я сказал, что работаю писцом у судьи из Хашма», – отвечал он (Хашем – это соседняя деревушка).
Что было делать. Вот он перед нами, а с ним и весь наш жемчуг! Как скрыть его приезд от свекра и свекрови? Ничего не оставалось, как рассказать им, вернее поставить перед свершившимся фактом!
Моисей настаивал, чтобы муж мой поскорей вернулся в Гамбург и продал жемчуг, дабы он, Моисей, мог снова поехать в Данциг и продолжить закупки. Другого выхода не было. Ведь мы вложили в этот жемчуг почти все наши деньги. Долго держать такой товар не было смысла: прибыль от него невелика, одни проценты съели бы ее, если не поторопиться и не вернуть поскорее долг. Муж решил ехать в Гамбург вместе с Моисеем. Там, имея на руках жемчуг на 8 тысяч рейхсталеров «банко», он сразу же пошел к оптовикам, главным образом купцам из Московии. Пришлось прощупать не менее шести потенциальных покупателей, но никто не сделал выгодного предложения. Получалось, что прибыль не оправдает расходов.
Он уж не знал, куда обращаться. Наступил месяц Шват (январь-февраль). Мужу предстояло уплатить по векселям, выданным, чтобы приобрести жемчуг. К месяцу Ав (июль-август) московские купцы готовились отплыть из Гамбурга, и нам казалось, лучше всего продать жемчуг не позже Тамуза (июнь-июль). Но поскольку наличными предлагали слишком мало, муж решил заложить этот жемчуг и получил под него шесть тысяч рейхсталеров. В Тамузе, думал он, выручка будет больше! Но все обернулось не так! Из Московии пришло известие, что там вспыхнула война, и у купцов пропало желание приобретать жемчуг. Пришлось моему мужу продать весь жемчуг менее чем за четыре тысячи рейхсталеров и к тому же уплатить проценты за полгода. Говорю вам: первое предложение всегда бывает самым лучшим, и купцу следует знать, когда сказать «да», а когда «нет»!
продолжение следует
