Глава VII
За год до всего этого у меня родилась дочь Эсфирь.
Тогда же поступило несколько брачных предложений для сына Натана;
в частности, предлагалось женить его на осиротевшей дочери богатого парнаса еврейской общины, доброй памяти Эли Балина. Одновременно поступило предложение женить его на дочери богача Самуила Опенгеймера, и этот брак чуть было не удался. Но, как может показаться, сам Г-сподь Б-г его не захотел. (Самуил Опенгеймер из Гейдельберга /1635? – 1705/ был первым евреем, получившим разрешение поселиться в Вене после высылки в 1670 году. Он стал главным поставщиком австрийских армий на французском и турецком фронтах. Свою прибыль от этого дела он использовал, чтобы стать придворным банкиром Леопольда Первого. Когда он умер, австрийская монархия осталась должна ему миллионы, которые, естественно, так и не были уплачены. Его влияние, как влияние и всех других придворных евреев, было огромно.)
Деньги, которые давали своим детям в приданое родители жениха и родители невесты, следовало отослать моему зятю Исааку Гамельну во Франкфурт. В соответствии с этой договоренностью мы депонировали у него драгоценностей на несколько тысяч рейхсталеров. Самуил Опенгеймер тоже прислал деньги, которые он давал в приданое за своей дочерью. Однако из-за зимы и наводнения доставка этих денег задержалась сверх условленного срока на 14 дней.
Между тем брачный посредник настойчиво предлагал женить нашего сына на дочери Эли Балина.
Муж сказал себе: «Нет никаких известий о том, что деньги, согласно договоренности, поступили во Франкфурт от моего брата Исаака. Выходит, богач Самуил Опенгеймер свое решение изменил. Если мы станем тянуть с решением о браке нашего сына с дочерью Эли Балина, то кругом окажемся в проигрыше».
Поэтому мы решили дать согласие. Мать сиротки, дочери Балина, обещала дать 4 тысячи рейхсталеров банко и взять на себя все расходы по свадьбе. Мы в свою очередь обязались дать за сыном Натаном 2400 рейхсталеров банко. На таких условиях и состоялась помолвка.
Прошло восемь дней, и от моего зятя Исаака пришло письмо: деньги прибыли, и мужу следует безотлагательно прислать разрешение на брак. Увы, было поздно!
Муж послал брату письмо с извинениями: поскольку после оговоренного срока прошло уже 14 дней, он-де думал, что Самуил Опенгеймер решил подыскать другого жениха дочери. Что же касается его самого, то, получив еще предложение, тоже понравившееся, он в этих неопределенных обстоятельствах счел возможным его принять. Напоследок он выражал надежду, что Самуил Опенгеймер найдет себе невестку, а своему сыну жену, которая придется по вкусу.
Б-же мой, какую бурю возмущения вызвало это письмо у моего свояка! Но что сделано, то сделано!
Кроме того, мы в общем-то были довольны своим решением – вполне приличный брак! Покойный Эли Балин был хорошим, справедливым человеком, пользовался большим уважением у евреев и у неевреев. На протяжении многих лет он был парнасом нашей общины. Четыре тысячи талеров банко тоже была немалая сумма!
Все хорошо, если бы Г-сподь дал молодой чете возможность опериться и подняться, как Самуилу Опенгеймеру, который, чем дольше живет, тем выше поднимется. Но великий и милосердный Г-сподь раздает дары и милости по своему усмотрению. Не ставя под сомнение мудрость Его, мы, смертные, должны благодарить Создателя за все, что Он ни пошлет нам.
После помолвки мы привезли нашего Натана домой, чтобы он приготовил невесте подарок. По этому случаю тоже был устроен большой пир. Все складывалось ко всеобщему удовольствию. Спустя две недели сын вернулся в Штетин.
