Глава V
В течение шести месяцев партнеры руководили своим торговым предприятием и одновременно, как принято у евреев, занимались обменом денег, получением векселей и т.п.
В то время в Меце жил некто Мойше Ротшильд. Это был очень богатый человек. Много лет он торговал в Лотарингии, и его знали все купцы. Услышав о процветающем деле наших трех партнеров, он тоже перебрался в Люневилль вместе с сыном, который был женат на дочери рабби Шмуэла. При помощи советников герцога, высоко его ценивших, Мойше Ротшильд поселился близ города и тоже взялся поставлять серебро на монетный двор.
Совместное дело процветало, и рабби Шмуэл оказывал помощь своему отцу, так что мы перестали нуждаться.
Партнеры отправляли деньги в Мец; порой эти деньги задерживали и возвращали назад, порой они попадали в чужие руки, и их уже больше не видели. Муж мой был очень обеспокоен, потому что понимал, насколько рискованны и опасны эти операции, и не раз писал сыну о своей тревоге, но все было бесполезно. Он был не в силах что-либо изменить.
Тем временем война между Кайзером и королем Франции становилась все более ожесточенной, и под конец французский король запретил ввозить в страну монету лотарингской чеканки. Более того, королевский посол передал М. Латанди (губернатор Меца) в Меце письмо с предписанием довести его содержание до еврейской общины Меца.
В письме назывались поименно пятеро евреев, которые прежде жили в нашем городе, а сейчас занимаются бизнесом в Лотарингии.
Было сказано, что если они останутся в Лотарингии, то под угрозой сурового наказания им будет запрещено возвращаться во Францию. Им давали несколько месяцев, чтобы обдумать все и сделать выбор: Люневилль и Лотарингия или Мец и Франция (Верхняя Лотарингия, включая Люневилль, была присоединена к Франции лишь в 1766 году, гораздо позже этого эпизода; Нижняя Лотарингия, включая Мец, принадлежала Франции с 1556 года).
Когда наши пятеро евреев услышали это, они сильно испугались и не знали, на что решиться. У каждого из них на родине был хороший дом, представлявший немалую ценность. Кроме того, им не хотелось навсегда лишиться права проживания в Меце.
С другой стороны, они подрядились чеканить монету для герцога Лотарингского, и за срыв контракта им грозила большая неустойка.
Наконец, все сроки, данные им на раздумье, истекли. Надо было решаться. Ишая Вильштадт принял решение первым – он предпочел вернуться в Мец. Так же поступил и Яков Крумбах. Не знаю, как они распрощались с герцогом и как с ним разочлись, но все, что у них было, и весь свой капитал в товарах они между собой поделили и, вернувшись в Мец с женами и детьми, поселились там же, где и жили.
Но рабби Шмуэл и Мойше Ротшильд с сыном решили остаться в Лотарингии.
(Мойше Ротшильд, или Алькан, который предпочел остаться в Верхней Лотарингии, был оштрафован вместе с другими евреями на 300 ливров за то, что стоял у окна гостиницы в Нанси и курил трубку, когда мимо проходила процессия и священник нес святые дары. Это было в мае 1711-го, после чего владельцу гостиницы было запрещено сдавать евреям комнаты с окнами на улицу. На следующий год Ротшильда посадили в тюрьму за переправку лотарингской монеты морем в Мец).
