Вечер праздника Рош а-Шана. Рав Йеуда Фетая, раввин общины Багдада и великий каббалист, шел домой после вечерней праздничной молитвы, размышляя о великом дне – Дне Суда… Его лицо светилось особым сиянием, и в белоснежной мантии рав напоминал ангела, на минутку спустившегося в наш материальный мир.
Раббанит Рахель сидела у стола с книгой Теилим, ожидая мужа. Зажженные оливковым маслом свечи озаряли дом, который был полностью готов к приходу хозяина. В этот раз раббанит нашла новое место для свечей, поставив их около двери: так свет попадал во все уголки комнаты.
Вот, наконец, послышались знакомые шаги. Раббанит встала, чтобы поприветствовать мужа. Тот зашел в дом, по-прежнему глубоко погруженный в свои мысли, повернулся к жене, – и новая роскошная мантия пролетела по воздуху, в одно мгновение сбив свечи. Послышался звон стекла, и дом погрузился в темноту. Раббанит опешила. Но не успела она и слово молвить, как послышался голос мужа:
– Дорогая моя жена! Только не сердись, пожалуйста, только не сердись! Конечно, жаль свечей, и я от всей души прошу у тебя прощения. Но главное – не злиться в Рош а-Шана!
– Ну хорошо, я не сержусь, – сказала раббанит, – но как мы будем есть? Здесь же полная темнота.
– Ничего страшного! Давай поднимемся на крышу. Сделаем трапезу при свете звезд, очень красиво будет…
– Да, это хорошая идея, – согласилась раббанит. Они действительно иногда ели на крыше, наслаждаясь прохладным ветерком после жаркого багдадского дня. Так что это было вполне приемлемым решением. Рав поднялся на крышу, чтобы устроить там место, а раббанит сняла с плиты кастрюлю, положила сверху тарелочки с симаним, и тоже направилась к лестнице. Но дойти до нее она не успела. Не заметив в темноте масляную лужу от свечей, раббанит поскользнулась и упала… Осколки и содержимое тарелок разлетелось по всей комнате.
Услышав грохот, рав поспешил спуститься, помог жене встать, и сказал:
– Дорогая жена, главное – не сердиться. Все к лучшему, значит, так было нужно. Смотри, как удачно кастрюля упала: мясо из нее не выпало, так что ничего страшного. Главное – не сердиться.
Раббанит глубоко вздохнула, вытерла руки, и решила, что нужно на самом деле принять испытание с честью. Да и на кого, действительно, сердиться? На себя? На мужа? Или на Всевышнего? Ведь все, что Он делает – все к лучшему.
Но испытания еще не закончились. Когда раббанит наклонилась, чтобы на ощупь найти злополучную кастрюлю с мясом, из ее уст вырвался непроизвольный крик: рука наткнулась на что-то пушистое, а еще через секунду супруги увидели тень, улепетывавшую изо всех сил. Кошка, привлеченная вкусным запахом хорошо приготовленного мяса, успела тихо проскользнуть в их домик (дверь была не заперта), схватить самый большой кусок, пройдясь не очень чистыми лапами по оставшейся еде, и убежать прежде, чем ошеломленные рав и раббанит успели что-либо предпринять.
Раббанит обессиленно опустилась на стул, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. А рав в очередной раз повторил:
– Дорогая, главное – не сердиться. Только не сердиться. Пожалуйста! Ничего страшного, мы возьмем немножко той еды, что ты приготовила на второй день Рош а-Шана, и сделаем трапезу. Или просто халы покушаем. Все твои халы такие вкусные – мы наверняка ими насытимся. Главное – не сердиться!
На этой трапезе не было ни головы барашка, ни яблок с медом, ни граната – ни одного из симаним, обещающих хороший год. Но был самый главный симан – спокойствие, взаимное уважение и мир в доме.
«Вы не поверите, – говорил рав Фетая своим детям и внукам, рассказывая эту историю, – но такого удачного и счастливого года, как тот, в моей жизни не было – ни до этого, ни после»!
Наши мудрецы сказали, что в доме, где льется вино как вода – всегда будет благословение. Одно из объяснений этому: если по ошибке разольют дорогое вино, то не будут сердиться, как будто разлилась вода.
