– Семьдесят, семьдесят пять, так… восемьдесят, – вытряхнув все из бумажника, он прошелся по карманам пиджака и наскреб еще пять шекелей.
– Ну вот… восемьдесят пять, Тали. Больше нет, – муж протянул Тали несколько бумажек и горстку мелочи, и быстро попрощавшись, убежал на второй седер.
Сама Тали, тоже произведя тщательную (почти как на Песах!) проверку всех карманов, нашла еще десять.
Итак, девяносто пять шекелей. В общем-то сумма неплохая… Только вот на ботинки Даньке вряд ли хватит.
Ехать в центр города нет сил (да и автобус стоит денег, кстати), а в единственном на весь район магазинчике цены… не то, чтобы слишком высокие, но и не маленькие.
Но что делать – зарплата в колеле будет только на следующей неделе, а ботинки нужны сегодня. Точнее, еще позавчера – уже несколько дней он ходит в так называемых “субботних”, которые, кроме того, что тоже еле держатся, еще и совсем тонкие, никак не подходят для иерусалимской зимы. Конечно, она надевает ему две пары носков, но все равно это не вариант.
Не думайте, что Тали сразу сдалась. Она честно обошла все местные гмахи и поспрашивала у всех знакомых, может у кого-то найдутся ботинки подходящего размера. Тали вообще предпочитала покупать одежду для детей в гмахах: все равно на ее мальчишках все горит, а выбросить купленные неделю назад штаны гораздо легче, если они стоили пять шекелей, а не пятьдесят.
Обувь же она все-таки старалась покупать хорошую, ведь от обуви зависит, как будет развиваться детская стопа, да и боли в ногах – это не то, что должно занимать полных энергии озорников. Но когда не было денег – а такое происходило довольно часто в их семье, где муж учится в колеле, и его крошечная стипендия – единственный более-менее стабильный источник дохода. Она сама работает дома – если можно сказать – работает… заказы бывают раз в несколько месяцев. Конечно, каждый раз это неплохая сумма, но она исчезает, едва успев коснуться пальцев. Так вот, когда не было денег, она и за обувью шла в гмах, полагая, что если ботинки смогли пережить сезон и не развалиться, то значит, они неплохого качества и выдержат еще как минимум один сезон.
Ну, а сейчас – ни в одном гмахе ничего подходящего не нашлось. А зарплата еще только на следующей неделе.
“Что ж, постараюсь обойтись этой суммой… а на что покупать продукты? Придется опять записывать в долг в маколете… ну, что делать, главное, чтобы хватило. Только ведь не хватит же. Ведь нормальные ботинки стоят минимум сто двадцать – сто сорок”.
Можно будет и поторговаться, но одно дело – торговаться из “спортивного интереса”, а другое – потому что больше нет… Воображение заработало, просчитывая варианты: “Ну сколько хозяйка магазина согласится скинуть? Десять, пятнадцать шекелей? И то вряд ли… А остальное? Сказать, что занесу остаток на следующей неделе? Может быть, можно оставить свой адрес и телефон, и даже чек в залог…
Может вообще, заплатить по чеку? Отложенному? Нет, мы же решили перестать пользоваться чеками – их могут вложить, когда на счету не будет денег, и тогда чек вернется. Да, но если только дать в залог… Может, предложить ей… ммм… купить за наш счет в маколете? А что? Она наверняка покупает тут же, ее дом – в двух шагах…” Тали представила, как она предлагает хозяйке магазина купить на тридцать шекелей за ее счет: “Да вот, можете даже дочку послать за молочным… А хозяин маколета запишет на нашу карточку…” Ее передернуло.
Может, честно признаться, что есть только девяносто пять шекелей – и ни копейкой… то есть ни агорой… больше? “Найдите мне что-нибудь с прошлого сезона…” Тали почувствовала, как ее щеки начинают пылать. В голове всплыла строчка из утренних благословений: “вэ ло аль-ядей нисайон, вэ ло аль-ядей бизайон” – “Не посылай нам ни испытания, ни унижения”… Да, унижение – это то, что, кажется, предстоит ей пережить в ближайшее время. Не очень сильное, но все же. Может, просто занять еще шекелей тридцать-сорок у соседки? Но это тоже неприятно… Тем более, не факт, что она сможет отдать сразу, когда муж получит зарплату. Есть столько неотложных расходов…
Но ботинки нужны, и делать нечего. Если Данька простудится и заболеет, то, кроме того, что его ужасно жалко и т.д. – будут расходы на лекарства. Как минимум те самые тридцать шекелей.
– Дань, одевайся, идем покупать тебе новые ботинки! Йони, одевайся тоже!
– Ура! – пятилетний Дани запрыгал от радости. Трехлетний Йонатан немедленно спросил:
– А мне? Мне тоже новые ботинки?
– Ну, у тебя же есть хорошие, крепкие ботинки, солнышко. Тебе не надо, – ласково ответила Тали. У Йони, слава Б-гу, действительно были хорошие ботинки – бабушкин подарок. Они были ужасно дорогие, но того стоили: пережили уже двоих старших братьев Йонатана, и вовсе не собирались разваливаться. Даже выглядели очень прилично.
– Ну и что! Я тоже хочу! Я тоже!
– Знаешь, мы купим тебе что-нибудь другое…
– А что? Что?
– Сейчас мы пойдем покупать ботинки Дане, а на обратном пути зайдем в маколет и посмотрим тебе приз – но только если ты будешь хорошо себя вести и не ныть! (“И если останется хоть один шекель… или опять на запись?”)
– Я не буду ныть, мам!
– Мам, а я тоже не буду ныть. Ты мне тоже купишь приз? – спросил Дани.
– Но тебе же ботинки… – растерянно ответила Тали.
– А Яше? Он придет из хедера и тоже захочет приз!
– Так, давайте-ка уже выйдем наконец! – Тали начала терять терпение, – тем более, что нам надо успеть вернуться раньше, чем Яша придет!
Всю дорогу до магазинчика дети весело прыгали вокруг мамы, а она шла и молча молилась:
“Всевышний… Папа мой, Который на Небе… пожалуйста, сделай так, чтобы мне хватило денег… Чтобы хозяйка магазина нашла что-то подходящее… И, если можно – чтобы это было действительно “ло аль ядей бизайон”… Ну пожалуйста, ну Ты же все можешь… а уж такое мелкое чудо Тебе точно ничего не стоит сделать…”
“Не посылай нам ни испытания, ни унижения”…
Подойдя к магазину, Тали решила: “Я не буду говорить сразу о деньгах. Пусть покажет, то, что есть. Может, вообще ничего не подойдет, и тогда вопрос отпадет сам собой”.
– Здравствуйте, мне нужны ботинки вот на него, – Тали показала на застеснявшегося Даньку.
– Какой размер? – продавщица была вежлива и улыбчива.
– Двадцать девять – тридцать.
– Сейчас посмотрю, – она ушла и вернулась с коробкой в руках.
– Ой, мама, я хочу эти! Они такие красивые, черные с серебряными полосками…
– Давай сначала померяем, хорошо?
“Красивые-то красивые, но, сколько они стоят?”
– Не жмет тебе?
– Нет, как раз, как раз!
– Пройдись-ка… нигде не давит?
– Да нет, мам, все в порядке!
– Да, похоже, что этот размер действительно подходит, – заметила продавщица, – очень Вам советую, их все берут.
– А они крепкие? Не развалятся через месяц?
– Что Вы! Очень крепкие! Это вообще хорошая фирма.
– Ну хорошо… и сколько же они стоят? – спросила Тали, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Знаете, это последняя пара… Так что – девяносто. Вообще-то мы продавали их по сто двадцать, но эта пара что-то залежалась…
– Девяносто? – Тали почувствовала, как спина автоматически распрямилась. Девяносто! Даже если бы у нее в кармане было пару сотен – все равно только девяносто! Так что, какая разница, что останется лишь пять шекелей на молоко?
Все еще не веря своему счастью, Тали спросила:
– А может быть, восемьдесят пять?
Сейчас это было совсем другое дело. Да, всегда есть смысл поторговаться, но теперь, даже если ей не уступят, она все равно сможет заплатить и уйти, не теряя уважения к себе.
Так что она спросила просто на всякий случай.
И вдруг продавщица кивнула:
– Ну ладно, восемьдесят пять!
Это было уже совсем невероятно.
Тали отсчитала нужную сумму и спокойно, можно сказать, величественно, протянула хозяйке магазина.
– Мама, можно я в них пойду домой?
– Да, милый, а старые ботинки мы положим в коробку и выбросим по пути.
Йони, который все это время честно выполнял обещание “не ныть”, спросил:
– Мам, а теперь мы пойдем покупать мне приз?
– Да! – радостно улыбнулась Тали, – теперь мы можем и приз тебе купить!
В итоге она купила пачку воздушных шариков, дала каждому по шарику, которые заняли их на весь вечер – в том числе и старшего, который, вернувшись из хедера и получив “приз”, тут же соорудил из него что-то вроде рогатки. Судя по восторженной реакции детей, шарики были гораздо важнее каких-то там ботинок…
А Тали, накормив и уложив всю команду, устало опустилась на диван, закрыла глаза и мысленно сказала: “Спасибо Тебе, Папа! Спасибо, что Ты так любишь меня! Ты дал не только ботинки моему мальчику, но и защитил меня от неприятных переживаний… Даже об этом Ты позаботился… Спасибо!”
