| ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА | СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА |
Милая Шейндл!
Поверишь ли?
В мире, наполненном миллионами людей, есть один народ, избранный своим Создателем. Сам этот народ тоже состоит из миллионов людей, каждый из которых находится под личным пристальным наблюдением Творца. Жизненный путь каждого из них – уникальный маршрут, подходящий именно ему. Каждый получает выверенную до миллиграмма дозу страданий. Каждого Творец сопровождает, как заботливый, милосердный Отец. Он переживает его боль, огорчается из-за его бед и страдает его страданием. Когда знаешь и помнишь это, никогда не ощущаешь себя в одиночестве. Нет отдаления, нет печали, нет отчаяния.
Если открываешь глаза – даже в темноте и черноте сможешь увидеть великую руку Творца, сопровождающую нас и протянутую к нам с любовью – в любой ситуации.
Именно Он, для нашего блага, дал нам тяжелые испытания, и Он же поможет нам справиться с ними, если мы только будем доверять Ему и уповать на Него. Ведь каждый из нас, в любом положении и в любых условиях – как единственный и любимый сын для Него. Знаешь ли ты это?
Получается ли у тебя это прочувствовать? Ты пока еще девочка, Шейнл, всего лишь девочка, у тебя вся жизнь впереди. Никогда не отчаивайся, никогда не переставай надеяться, никогда не говори: “Но я ведь уже так далеко…” Потому что твой Папа ждет тебя, и всегда примет тебя с любовью и нежностью!
Всегда твоя,
учительница Хана
****
– Ты хотела бы рассказать немного о себе?
Ида задала этот вопрос тихо и осторожно. Открыть дверь, но не тянуть силой войти. Мира положила локти на стол и опустила голову на ладони, задумавшись. Ида деликатно продолжила:
– Может быть, какое-то детское воспоминание, которое оставило сильное впечатление?
Мира молчала, но молчание было приятным и легитимным. В этой комнате разрешается говорить, и разрешается молчать, разрешается плакать и улыбаться, и Ида, с ее теплым взглядом, всегда без слов передает это разрешение, давая место всему. Для этого она здесь. Ида ждет минуту-другую и говорит мягко, будто про себя:
– Знаешь, Мира, иногда у нас есть какие-то тяжелые воспоминания. Почти у каждого из нас есть душевные раны детства. Ведь родители – не ангелы, и порой может возникнуть ситуация, когда то, что было сказано или сделано простодушно, невзначай, а, возможно, и самоотверженно, ради ребенка – было воспринято им совсем по-другому.
Когда мы взрослеем, мы начинаем анализировать события и случаи, которые мы пережили. Мы ощущаем гнев и возмущение, но одновременно сердце наполняют угрызения совести: как мы вообще смеем сердиться на родителей? Как мы вообще разрешаем себе возмущаться, не соглашаться, протестовать против того, что родители сделали нам? Эти чувства противоречат друг другу и запутывают нас. Мы не даем в сердце места этим чувствам. Мы сердимся, но не даем гневу места в мозгу. Вместо этого это место наполняется гневом по отношению к самим себе. Мы будто говорим себе: “Посмотри, какая ты плохая, какая глупая, какая злодейка! Смотри, какие плохие мысли о преданных родителях появляются у тебя в сердце!” Поэтому ноша в сердце никогда не становится более легкой. Мы продолжаем нести полный вес на своих плечах, и шагаем с этой ношей, как с горбом, на протяжении многих лет…
Мира обнаружила, что энергично кивает. Какая она мудрая, эта женщина! С какой идеальной точностью она описывает мирины душевные колебания… Но как это связано с тем, что происходит с ней сегодня?
Ида немного приостанавливается, а потом продолжает:
– Когда ты разрешаешь себе вслух высказать то, что в твоих глазах является воспоминанием о страданиях и муках, ты, во-первых, даешь в своем сердце место этим чувствам. Ты как будто говоришь им: “Да, верно, вы существуете, сидите тихо, займите свой угол и не выходите из него”. После этого, на следующем этапе, гораздо легче справляться с этими воспоминаниями. Когда у них есть место и разрешение быть, можно перейти на следующую ступень и попытаться разобраться с ними: увидеть моменты, где можно оправдать, расширить взгляд и горизонт, и постараться понять, что заставило родителей вести себя именно так. И главное – помнить, что все, что с нами происходило или не происходило, все – под пристальным, глубоким наблюдением Всевышнего. Никто не может навредить нам больше, чем это установлено Свыше, никто не может отнять у нас ничего, из того, что нам полагается. Творец мира проложил для нас точный маршрут, и Он же протягивает руку, чтобы вести нас по нему с любовью и милосердием.
Когда помнишь и воспринимаешь это на глубоком уровне, гнев постепенно утихает, возмущение уступает место пониманию. И даже волны любви могут залить освободившееся пространство в нашем сердце, любви к родителям, которые так заботились о нас и давали нам все, но порой, возможно, и ошибались.
Ида всегда, на более поздних этапах, старается подчеркнуть, насколько неверно и неумно говорить: “Я рос так… мне не хватало этого… и поэтому я такой”.
– Твое детство – это задача, посланная тебе. После ста двадцати ты не сможешь переложить ответственность и вину ни на кого, кроме себя самого! Из сиротства, бедности и тяжелых ситуаций, вырастали и великие люди, а из домов, изобилующих добром и богатством, вырастали и негодяи. А основной принцип очень прост: уверенно ступай по дороге, предназначенной тебе, делай все, что в твоих силах, чтобы не провалиться, и знай, что Тот, Кто любит тебя, проложил эту дорогу для тебя, и поэтому ты сможешь пройти по ней.
Мира кивает. Она ощущает, как что-то раскрывается в ней, и новое место освобождается в ее сердце – и для дорогих родителей, и для детских воспоминаний, полных боли.
| ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА | СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА |
перевод: г-жа Лея Шухман
