| ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА | СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА |
****
Похоже, что в жизни есть место, и даже вполне почетное, для хорошего друга – если он настоящий друг. Хороший друг не противоречит и не мешает другим связям. Наоборот, он может улучшить и углубить их. Он появляется там, где нужно, и умеет отойти в сторону, когда это напрашивается. И порой, именно его место – в стороне и вне, дает ему особую силу слушать, советовать, поддерживать, кивать и подбадривать, а, если нужно – и упрекать.
Возможно именно поэтому связь, которая заново возникла с Рут, стала еще одной важной и значительной ступенью для Миры.
Рути быстро поняла, что самый лучший инструмент – это сопереживание. Сочувствовать трудностям и боли, не отталкивать и не приуменьшать. Рути могла сделать это лучше всех других. Находясь на той же позиции, позиции матери, Рут могла кивнуть, добавить свои слова и описать, насколько и она сама не раз оказывалась в ситуации подавленности, бессилия и беспомощности. “Наверное, это наше испытание, как матерей – падать и вставать, набираться сил и продолжать, несмотря на трудности. Не всегда можно приободриться. Не всегда мысль о стольких драгоценных подарках, что у тебя есть, помогает поднять дух и дать силы. Иногда нужно опустить голову перед волнами отчаяния и дать им пронестись над головой. Промокнуть, и ждать теплого солнца, которое придет, пригреет и высушит”.
Когда Мира рассказала Рут об Иде (о докторе Шимровском не хватило смелости сообщить), она услышала в голосе Рут настоящую зависть: “Это наверняка потрясающее впечатление – сидеть с кем-то, кто обсуждает вместе с тобой твои чувства, мысли и сомнения! Слушай, дай мне ее телефон. Если у меня в конце месяца останутся пару сотен, я думаю, что сделаю себе такой подарок”.
Мира немного смутилась. Она относилась к этим встречам совсем по-другому. Может быть, она действительно может видеть в них нечто замечательное, что каждая женщина рада пережить?
Следующая встреча с Идой была на самом деле более открытой и приятной. Мира была гораздо менее испуганной: вот ведь и Рути мечтает о таких встречах.
Ида почувствовала изменение в первые же минуты.
– Сегодня ты готова воспринимать, Мира. Что вдруг?
В первое мгновение Мира пораженно уставилась на нее: до такой степени? Она умеет различать настолько тонкие оттенки?
Ида улыбнулась:
– Все в порядке. Ты не должна мне ничего рассказывать. Кто-то близкий высказал тебе свое положительное мнение о наших беседах. Верно?
Пораженное выражение на лице Миры усилилось, а потом превратилось в опасение:
– Вы с кем-то говорили? Кто-то говорил с вами?
Ида снова улыбнулась:
– Не дай Б-г! Ты и сама могла бы заметить это изменение. До сих пор я видела, насколько ты неуютно себя чувствуешь на этих встречах, насколько ты ощущаешь себя задетой только из-за самой по себе необходимости в этом. И насколько мало наши беседы помогают тебе, только потому, что ты видишь в них нечто унизительное, несчастное. Сегодня я вижу тебя с прямой спиной, приободренным лицом, и не нужно много понимать, чтобы сообразить, что кто-то дал тебе легитимацию…
– Это правда… – улыбнулась Мира. И Ида тоже.
На секунду воцарилась тишина. Мира сама решит, рассказать ли Иде о своей подруге. У Иды много терпения. Она не давит. По ее мнению, Мира уже давно должна была раскрыться, больше рассказать о себе. Вначале Ида сама больше говорит, но на главном этапе должен развиться диалог. Мира должна рассказать о тяжелых моментах, о своих сомнениях, колебаниях, о своих ощущениях, стремлениях… Рассказать о том, что происходит внутри, и, иногда – о том, что произошло когда-то в прошлом, и до сих пор влияет на настоящее.
В большинстве случаев Ида сохраняет баланс в связи со своими пациентками.
А в этот раз она ощущает внутри нечто сильное и глубокое, старающееся каждый раз нарушить этот баланс. Ида старается проанализировать причины. Мира – приятная, но не чарующая личность. Таких есть немало. Почему же стремление помочь ей пылает таким ярким огнем?
Ида знает, насколько нужно опасаться зависимости. Не раз и не два она слышала о таких беседах, о таком лечении, которые создавали у пациентки катастрофически опасную зависимость от эмоционального терапевта. В таких случаях это было просто вредно. Любая попытка разорвать эту связь – даже постепенно – вызывала ухудшение ситуации и страшные страдания. Психолог клала в карман все новые и новые суммы, а пациентка только все больше падала в бездну.
Ида предвидит конец уже вначале. У нее есть свои пути, свои правила и ограды, как не нанести такой ущерб. А в этом случае, чувствовала Ида, ей приходится стараться гораздо сильнее, чтобы сохранить этот баланс. Эти беседы сопровождало ощущение долга. Когда в конце беседы Мира давала ей чек – чаще всего, отложенный – Ида чувствовала, будто бумага обжигает ей руки.
Что с тобой, Ида? Никогда такого не случалось. Нельзя нарушать правила, которые ты выработала для себя.
Но… у сердца есть свой язык и свой компас, который чаще всего не ошибается.
| ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА | СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА |
перевод: г-жа Лея Шухман
