«Люби своего ближнего, как самого себя» (Ваикра, 19:18)
Мы видим, что люди выполняют заповеди с вдохновением и воодушевлением. Готовятся к выполнению заповеди, а в сам момент выполнения – стараются делать это наиболее точным и лучшим образом. (Можно привести в пример исполнение заповедей прошедшего Песаха: сколько времени и сил тратят на подготовку к нему, как стараются, чтобы дома не осталось ни крошки хамца, с каким воодушевлением – особенно дети – сжигают хамец, с каким вдохновением читают Агаду и едят мацу во время Седера. — прим. пер.)
Тогда удивительно, почему, выполняя заповедь гмилут хасадим — помощь ближним, люди ведут себя совсем иначе? Тут мы не видим того воодушевления, которое существует в исполнении других заповедей.
Почему же так не повезло этой заповеди и подобным ей, как, например, «люби ближнего, как самого себя»?
Причина заключается в том, что в отношении заповедей хесед, любовь к ближнему, и т.п., кроме заповеди самой по себе, существует и естественное стремление сделать ее и, само собой, когда мы выполняем ее – делаем это из-за врожденного внутреннего чувства, а не из-за того, что это – заповедь. Отсюда и следует недостаток в форме ее исполнения.
Это касается множества аспектов нашей жизни. Например, человек ведет машину и думает, не совершить ли некое действие, в котором есть оттенок опасности. Когда он размышляет над этим, он прикидывает, сколько шансов на то, что произойдет катастрофа, не дай Б-г. Если бы он подумал, что существует опасность нарушить заповедь «и очень берегите ваши души» – все было бы совсем по-другому! Хотя опасностью люди могут пренебрегать, поскольку это в их природе, но опасение съесть кусок свинины – очень страшно для любого еврея.
Известно, что рав Хаим Соловейчик очень много облегчал в алахе, когда речь шла о постах. Его сын рав Ицхак-Зеэв объяснил, что отец не облегчал, а наоборот, он очень устрожал – в вопросе угрозы для жизни!
